Главная
Публикации
Украина
Общество
Полноценная жизнь человека в кресле колесном возможна: интервью с исполнительным директором организации "Группа активной реабилитации"

Полноценная жизнь человека в кресле колесном возможна: интервью с исполнительным директором организации "Группа активной реабилитации"

01 апреля / 2024

Первоисточник: Телеканал "Дім"

Количество людей с тяжелыми ранениями, которые приводят к инвалидности, растет. Как можно помочь людям, которые передвигаются на креслах колесных, жить полноценной жизнью и оставаться активными членами общества? Ответ на этот вопрос в "Ранку Вдома" дал исполнительный директор ОО "Группа активной реабилитации" Виталий Пчелкин.

Ведущие — Ирина Хоменко и Костя Октябрьский.

— Чем занимается "Группа активной реабилитации"?

— Движение активной реабилитации существует столько, сколько независимая Украина. Общественную организацию мы создали в 2008 году. Это такое известное мировое движение из Швеции, которое направлено на то, что люди, которые получили опыт жизни с инвалидностью вследствие поражения спинного мозга, являются самостоятельными, независимыми, они учат других людей, которые только в начале этого пути.

Одна из главных задач наших — избежать последствий тяжелых. Потому что поражение спинного мозга — это довольно таки серьезное нарушение. Также мы стремимся помочь человеку овладеть навыками, которые позволят иметь самостоятельную, полноценную, социально наполненную жизнь. Ролевыми моделями являются наши инструкторы.

— С чем сталкивается участник лагеря?

— Это такая очень четкая методология. Учиться пользоваться креслом колесным — это как условно учиться ездить на велосипеде. Также надо правильно его подобрать, потому что у каждого свои антропометрические данные.

Есть много разновидностей кресел колесных. Правильный подбор влияет на то, сможет ли человек самостоятельно преодолевать определенные препятствия. Конечно, функциональное состояние мы также учитываем, потому что не все могут прыгать на большие бордюры, но кто-то может и такое делать.

— Это и психологическая поддержка?

— Важно дать человеку понять, в какое состояние он попал. Потому что в больнице очень мало информации можно получить. Именно опыт людей, которые уже прожили определенное время с травмой, которые обладают знаниями, которые разбираются во всех нюансах, помогает.

У нас есть инструкторы первого контакта, которые имеют задачу максимально быстро выявить человека и помочь ему осознать, какие есть последствия этой травмы, что надо сделать для того, чтобы стать более самостоятельным, какие важные моменты надо учитывать для того, чтобы человек не получил какие-то сопутствующие осложнения.

— Почему акцентируете на активностях? Это о физической активности или о такой жизненной позиции?

— Все в комплексе. Конечно, без занятий спортом, невозможно достичь самостоятельности в быту, потому что все же поражение спинного мозга имеет следствие — не работают ноги. Большинство работы придется делать руками.

Второе, конечно, это мотивация. Без мотивации человека трудно достичь каких-либо изменений. То есть, если человек не хочет, то вряд ли его заставишь.

Наша задача — найти такой подход, чтобы человек увидел не проблему, которая у него сейчас есть, а перспективу. Ему надо показать, что будет, если он осуществит определенные шаги? Это очень важно.

Человек должен почувствовать, попробовать. Сейчас изменилось законодательство. Наконец мы добились того, что мы создали автошколы для людей со спинальными травмами, и человек, когда садится за руль, меняет мировоззрение.

— С какими препятствиями сталкивается человек, когда они интегрируются в общество?

— Я считаю, что наше общество достаточно эмпатичное, но имеет такие стереотипные явления, которые, конечно, достались нам от Советского Союза. Почему мы избавились от термина инвалид? Мы вывели его из законодательства, потому что оно имеет такой негативный контекст. Инвалид — это нищий Поэтому мы ввели понятие человек з инвалидностью. Это человек, который имеет определенный статус. Именно в плане эмпатии у нас очень общество открыто и всегда предлагает помощь. Да, конечно, мы должны иметь определенные рамки.

То есть, если вы хотите оказать помощь, то стоит спросить человека в коляске, нуждается ли он в ней. Потому что то, что я передвигался на кресле колесном, вовсе не означает, что я нуждаюсь в постоянной помощи. Да, при преодолении некоторых препятствий мне нужна помощь. Например, высокие бордюры или лестницы. Но в большинстве случаев я делаю это самостоятельно. Со стороны это может выглядеть так, будто я страдаю. Потому что часто надо прилагать усилия, чтобы преодолеть барьеры.

Конечно, есть барьеры у нас. Это самый большой вызов, который мы должны совместно преодолевать. Потому что это касается каждого человека. Безбарьерность нужна не только людям с инвалидностью, но и молодым мамам, пожилым людям.

Когда нам в доме установили пандус, им начали пользоваться дети, которые катаются на самокатах и на велосипедах. У нас люди старшего возраста ходят по пандусу, потому что это удобнее, чем пользоваться лестницей. Домашние животные бегают по пандусу. То есть 80% жителей дома пользуются пандусами, потому что это удобно.

Учитывая количество людей, которые сейчас получают инвалидность и различные нарушения, мы не имеем права закрывать на это глаза. Те, кто отдают за нас свое здоровье, имеют право на полноценную жизнь.

— Как изменилась ваша деятельность с начала полномасштабного вторжения? Над какими проектами вы работаете сейчас?

— В начале полномасштабного вторжения мы понимали, что для людей с поражением спинного мозга очень важны средства гигиены. Мы думали, что будет с этим проблема. Мы понимали, что будут обстрелы, будет много раненых.

Также мы понимали, что надо кресла колесные и вспомогательные средства. Мы были правы, ведь самый большой склад таких средств находился между Бучей и Ирпенем. Его уничтожили в первые дни. Полгода был дефицит таких средств. Поэтому мы добавили к своей деятельности гуманитарное направление, эвакуацию людей с оккупированных территорий в том числе и за границу. Далее выросло количество запросов к нам.

Сы начали восстанавливать свои постоянные программы. Это "Первый контакт". Когда инструкторы приходят и работают с мультидисциплинарной командой в учреждении для того, чтобы пациент достигал быстрее положительных результатов.

Мы начали возобновлять лагеря активной реабилитации. Это интенсивный десятидневный курс. Конечно, мы начали дистанционное консультирование, потому что запросов было много. Также мы начали интенсивнее развивать безбарьерность.

Большинство пациентов не понимает, как возвращаться домой в те условия, которые были до этого. Очень важно, чтобы на этапе лечения и реабилитации, было предоставлено квалифицированную оценку жилой среды, рабочего места. Внесены были необходимые изменения, если это возможно. Мы ввели услугу аудита бытовых условий.

— Что бы вы посоветовали семьям, в которых произошла такая травма?

— Разберитесь в сути, надо увидеть перспективу. Очень хорошим вариантом будет найти людей, которые имеют похожие нарушения, пообщаться с ними. Потому что кто имеет опыт жизни со спинальной травмой, может многое объяснить. Также стоит руководствоваться доказательными методами реабилитации. Если после поражения спинного мозга реабилитационный потенциал низкий, то надо учиться с этим жить, а не существовать.

Также интересны гости "Ранку Вдома":