О том, почему Россия крадет нашу историю, и как ее отвоевать: актриса Ирма Витовская в "Точці опори"

Ирма Витовская — актриса театра и кино, заслуженная артистка Украины, два года подряд обладательница национальной премии "Золота дзиґа" и "Кіноколо" за лучшие женские роли в фильмах "Брама" (2017) и "Мої думки тихі" (2019). Лауреат премии "Київ" имени И. Миколайчука за весомый вклад в развитие украинского киноискусства (2020) и театральной премии "Київська пектораль". Основательница благотворительного фонда "Вікторія вітає". Ирма снялась в более 5 кинопроектах, в частности: в сериалах ""Леся+Рома", "Останній москаль", в фильмах "Коза Ностра. Мама їде", "Найкращі вихідні". Замужем, воспитывает сына. 

В интервью Светлане Леонтьевой в программе "Точка опори" Ирма Витовская рассказала о борьбе за украинскую историю, проекте "Едігна. Донька Анни Київської і Генріха І. Початок славного служіння", философии России, волонтерстве и многом другом.

Борьба за прошлое и будущее

— Сейчас говорят, что мы боремся за свое будущее. А ты как-то говорила, что нам еще надо отвоевать свое прошлое. Что ты имеешь в виду? С чего же нам начать? 

— Эти процессы одновременны. Это война на несколько фронтов и нескольких временах. Прошлое — это то, что цементирует русскую идею, некую солидарность внутри русских народов. Если почитать, например, письма Ивана Грозного, то можно увидеть, как начинается перепись и уничтожение украинской истории и их выдача этого за свое. Наследственная история Московии начинает сознательно искажаться в конце XV-XVI века. Они уничтожают то, что не могут объяснить и то, что отрицает их написанную "правду". Речь идет не только о старопечатных книгах, но и об археологических памятках, любых предметах обихода.

— Ты участвуешь в проекте "Едігна. Донька Анни Київської і Генріха І. Початок славного служіння". Эдигна сбежала от неприемлемого для себя брака и стала баварской святой. Вы повезли этот проект в Германию. Как немцы воспринимают ваш рассказ о том, что у их святой есть украинскую кровь?

— Очень большая рабочая группа работала над возвращением Эдигны в украинское пространство и Украины в Германию. Я присоединилась уже к художественному проекту, но на самом деле там очень много работали и церковь, и историки. 

Рассказывали, что в нулевых годах Эдигну в монастыре ассоциировали с Россией. Приезжали представители российского духовенства и политики, пытались забрать в Россию ее реликвии. Где-то с 2015-2016 годов ведется наша работа, поэтому уже все переписано — что это Украина.

Очень много борьбы вокруг этого. Они (россияне, — ред.) все время хотят примазаться. 

Киевская Русь — это тоже нарратив, я считаю. Не было никакой Киевской. Русь была в границах Черниговской, Киевской и Переяславской областей. Потом на западе стала Галицкая Русь, Русь короля Даниила. "Киевская Русь" была создана, чтобы сказать, что было несколько Русей. Если почитать в летописях, Палия или других историков, то нигде не пишется "Киевская Русь".  Писали "Я еду в Русь".

— Как немцы воспринимают вашу историю об Эдигне? Понимают ли в западных странах, что их династические королевские линии тесно переплетаются с Киевом?

— Киев тогда был центром восточной Европы, с Киевом все хотели дружить, жениться. Ярослав Мудрый это хорошо воплотил в жизнь, и таким образом Анна Ярославна стала королевой Франции, Анастасия стала королевой Венгрии, Елизавета — королевой Норвегии. Еще есть английская королева Агата, которая по мнению одних историков является тоже дочерью Ярослава Мудрого, некоторые говорят, что сестра или племянница. Но это тоже наша кровь, которая стала прабабушкой короля Ричарда I Львиное Сердце. А Святая Маргарита Шотландская является внучкой Агаты. 

Европейцы сейчас этой историей интересуются больше, потому что интересна сама Украина. Фигура Эдигны сквозная и объединяет Францию, Германию и Украину. Это особенно важно, учитывая сегодняшние события.

Когда Россия проиграет войну, выплатит репарации, выберет, например, либерального лидера... Опыт Российской империи показывает, что либеральные лидеры задерживаются очень недолго. Сама система империи, ее философия нуждается в палаче. Это культивация смерти, где граждане спокойно воспринимают, что надо умереть за какую-то "Родину". Они хотят оплодотворить мертвое, которое уже разложилось — то ли Советский Союз, то ли Российскую империю. Не строить новые смыслы, не эволюционировать, а возрождать старое.

Волонтерство

— С первых дней полномасштабной войны ты волонтеришь. Как это началось?

— Мы пробыли в Киеве первые три дня полномасштабной войны. На четвертый решили ехать. Когда я была во Львове, меня попросили кое-чем заняться. Я приехала туда и присоединилась к уже созданным волонтерским организациям. У нас была задача по эвакуации семей, чем я и занималась первую неделю. 

— Ты сейчас активно ездишь к военным. Что вы им везете?

— В основном, фильмы, потому что это мобильнее. 

— Эти встречи для тебя эмоционально тяжелые или ты уже закаленная?

— Мне эмоционально было труднее работать над эвакуацией людей в первые дни. Я встречалась с очень травмированными. С военными — это больше о юморе, когда мы можем вместе потроллить врага или какие-то из своих страхов.

Кино

— В 2022 должны были сниматься пять проектов с твоим участием. До зрителя дошел только "Коза Ностра". Ты ездила на презентацию фильма в Италию, что говорили итальянцы?

— Я благодарна итальянцам за то, что в том заполненном прессой и зрителями большом зале половину из отведенных пяти часов отдали тому, что происходит сейчас в Украине. Их очень интересовало прошлое.

— Началась ли работа над лентой "Мої думки тихі 2"?

— Мы сняли несколько минут экранного времени для трейлера. Я очень люблю такой киноязык, где за простым текстом скрываются сложные смыслы. Во второй части мы введем третий раздражитель. Отношения "мама-сын" уже очень понятны. А мы добавим "свекровь-невестка", потому что появляется девушка.

— Почему так много бытового из 90-х?

— Потому что мама же представительница 90-х, это ее законсервированная молодость. Она остались там, где у нее было завтра. Здесь пришла старость, ребенок идет во взрослую жизнь. Это не про деградацию, просто для нее самое яркое время было в период молодости.

— Если бы тебе в кадре нужно было лечь в гроб, например... легла бы?

— Это же не я ложусь, а героиня. 

— Ты отделяешь себя от них?

— Да, потому что иначе бы я потеряла здравый смысл. Я скорее им отдаю что-то свое, чем беру в себя их.

— А раздеться в кадре готова? На что скорее пойдешь: на гроб или обнаженную сцену?

— Когда-то была согласна раздеться. У меня было немного обнаженности в сериале "Леся+Рома". А таких прям предложений тогда не было. Сейчас я думаю: "А зачем?" Оправдайте мне это, как это будет. Сейчас будет сложнее.

— Для чего вообще режиссеры говорят раздеваться в кадре?

— Меня к такому не принуждали. У каждого может быть свое мнение, потому что, конечно, бывает, когда обнаженная сцена действительно решает. Ну, например, нельзя играть "Мадам Бовари" без секса. Потому что там три разных секса, три любовника, которые ведут ее к мышьяку. Есть вещи, которых невозможно избежать. Так же невозможно не обнажить людей в концлагере, которых раздевают перед расстрелом. Потому что надо показать сам ужас и унижение человеческого достоинства. А вот когда просто так, лишь бы было, я не понимаю обнаженных сцен.

— Что еще хочешь сыграть? Есть какие-то мечты?

— Я не люблю мечтать. В молодости мы мечтаем играть то или иное, но оно пролетает. Мечты, которые не сбылись, травмируют. Поэтому давайте делать то, что сегодня предлагают и пытаться полюбить это. 

Порой надо делать то, что ты совсем не хочешь, потому что есть производственная дисциплина или ситуация, когда не можешь отказать.

Актер не должен жить и умирать в одном театре

— Ты вернулась домой и играешь на родной ивано-франковской сцене. Живешь на два города?

— Я живу на два города с 2015 года. Я присоединилась к труппе Ивано-Франковского национального академического драматического театра им. Ивана Франко и забрала трудовую книжку из Киевского национального академического Молодого театра. Но оставила в Молодом театре два спектакля разовых. Мы должны избавляться от стереотипа, что актер живет и умирает в одном театре.

— В Ивано-Франковском драмтеатре в спектакле "Лесная песня на поле крови" ты играешь мать Лукашеву. Почему выбрала эту роль?

— Прежде всего, я не смогла отказать Ростиславу Держипильскому (режиссер, — ред.). Не скажу, что это роль моей мечты, но там очень интересные решения, сама концепция спектакля. Эта моя мама-свекровь стоит в контрапункте к духовному и земному мирам. Мама и Килина находятся в абсолютном горизонте креста, Лукаш стоит на переходе, а три Мавки — это духовный мир, как три времени года: весенняя — наивная, лирическая; летняя — страстная, с желанием ради него изменить все, прибегнуть к земному; и та, которая как Иисус Христос — расплачивается за свое желание.

— Это интерактивный спектакль, да? Зрители являются участниками событий?

— Да, там нет барьера. Зрители сидят за столом на именинах свекрови, потом они оказываются в лесу. Поэтому приходите на спектакль — можно выпить оливье и выпить 50 грамм.

— Ты получила уникальный опыт сыграть одного и того же персонажа — бабу Присю — в спектакле "Сталкеры" по пьесе Павла Арье "В начале и в конце времен" и в фильме "Брама (2017) по той же пьесе. В фильме был чрезвычайно сложный грим, ведь ты играла 86-летнюю женщину. Где было воплотить Присю сложнее: в театре или в фильме?

— Эта роль в спектакле, я считаю, является моей лучшей в плане сложности. Это разные виды искусства, прежде всего. В театре сложность заключалась в том, что надо было без средств грима убедить зрителя. В кино я начинала с того градуса, который был в театре.

— У тебя достаточно жесткий график с частыми переездами и спектаклями чуть ли не каждый день. Где находишь силы, как восстанавливаешься?

— Я традиционная — мне помогает поваляться дома на диване. Один выходной дома, когда можно никуда не выходить, — самое драгоценное время. Такого у меня почти никогда не бывает.

— Есть ли волнение, когда сейчас выходишь на сцену?

— Нет, нету. Мне даже нужен такой спектакль, как "Сталкеры", с такой же глубокой драматургией, перед которым бы я волновалась и действительно готовилась. Я сейчас в поисках такого персонажа и такой трансформации.

Предыдущие выпуски "Точки опори":

• О том, что возил из-за границы, спектакле в темноте и почему может расплакаться: актер Богдан Бенюк в "Точці опори"
• О родственниках в России, самых ужасных воспоминаниях и отношении к российской культуре: оперный певец Сергей Магера в у "Точці опори"
• О Донетчине 2014 года, Херсоне, племяннике в плену и театре: актриса Елена Хохлаткина в "Точці опори"
• О жизни в больнице и потребностях медицины: кардиохирург и директор института им. Амосова Василий Лазоришинец в "Точці опори"