О работе на кладбище, написании книг на фронте и хейте из-за русского языка: писатель и военный Павел Белянский в "Точці опори"

Павел Белянский — писатель, сценарист, военный с позывным "Паштет", автор бестселлера "Я работаю на кладбище". По этой книге сняли одноименный фильм, который получил положительные отзывы критиков и зрителей. 25 февраля 2022 года присоединился к теробороны Киевской области, а затем вступил в ряды Вооруженных сил Украины. Воевал в горячих точках на Херсонском направлении и в Харьковской области. Записи и заметки с передовой стали основой новой книги Павла Белянского, которая сейчас готовится к печати. Женат, есть дочь. 

В интервью Светлане Леонтьевой в программе "Точка опори" Павел Белянский рассказал о создании бестселлера "Я работаю на кладбище", объяснил, почему пишет книги на русском языке и как реагирует на хейт относительно этого. Также он поделился, как пишет книги на фронте и признался, что его больше всего триггерит в гражданской жизни после возвращения из зоны боевых действий.

"Я — этнический русский и продолжаю писать на русском"

— Вы говорите, что мы окончательно победим, когда русскоязычные в Украине проиграют. Сами вы пишете на русском языке и дома, наверное, общаетесь на нем же. Тогда что вы имели в виду и когда это произойдет? 

— Это о государственности, ведь язык — один из очень больших и важных признаков государственности. 

Я — этнический русский. Мои бабушки и дедушки не разговаривали на украинском, колыбельные я слышал на русском языке. Но я гражданин Украины, а потому должен знать язык, уважать его, пользоваться им.

Продолжаю писать на русском, потому что чувствую его и очень хорошо знаю. Я изучаю украинский. На уровне общения — да.

— Пробовали писать на украинском?

— Да. Украинский отличается от русского даже порядком слов в предложении. У меня нет такой формы мышления, чтобы именно так строить слова в предложении. Может, когда-то я овладею языком настолько, что смогу писать на нем, но, к сожалению, сейчас у меня нет столько времени.

Я военнослужащий, находился в зонах боевых действий, участвовал в нескольких военных операциях. Сейчас я в отпуске в Киеве, но что будет завтра — я не знаю. Поэтому стараюсь успеть что-то писать об этой войне. Постоянно что-то писать. Я дал такое обещание Богу, когда был очень плотный обстрел, который длился не одни сутки.

"Мама не знает, что я воюю"

— 25 февраля 2022 года вы ушли в оборону. 

— Да, 25-го я уже был с автоматом. Сначала это была тероборона, комендантская рота, потом — группа быстрого реагирования.

— Вы Горенку (село в Бучанском районе Киевской области) защищали, да?

— Да, была Горенка, Пуща Водица. Там держали оборону. 

— Встречали россиян?

— Несколько раз был контактный бой, но уже в конце, когда они убегали, блуждали и на нас случайно выходили. Потом уже на других направлениях тоже. Война — это когда тебе всегда страшно, как говорил мой взводный. Но есть два нюанса: ты управляешь страхом или он тобой.

— Как переключить?

— Это как физическое упражнение, надо постоянно над этим работать. Хочешь быть в форме, хочешь управлять страхом, тогда работай над ним.

— Вы говорили, что юмор очень помогает справиться со стрессом.

— Да, чем ты ближе к смерти, тем больше смеха, ржача. Перед боевым выходом можем в шутку сказать: "Вот если тебя забаранят, мы твое снаряжение поделим".

— Говорят, что был такой случай, когда вам позвонила мама, чтобы поздравить с днем рождения. Был обстрел, а она не знала, что вы в Вооруженных силах и находитесь на передовой. Как так случилось? 

— Было такое, но ничего, пообщались.

— Тогда она и узнала? 

— Вот сейчас, возможно, посмотрит интервью и узнает.

— То есть вы ей так и не рассказали?

— Может догадывается. Потому что когда ты там, то можешь несколько недель находиться без связи. Но я не один такой. Моя сестра знает с первого дня, где я.

Хейт за произведения на русском языке

— Вы говорили, что книга "Бабушка умирать не любила" — это реальные истории из вашего прошлого, из шахтерского городка в Донецкой области. Однако и добавляете, что это истории и о будущем. Сначала "Бабушка умирать не любила" вышла на русском, а потом и на украинском приличным тиражом в 4000 экземпляров. Половину этого тиража раскупили еще до того, как она была напечатана. Вы в течение суток подписывали ту кучу книг. Что писали людям?

— Просто подпись и "Паштет". Предзаказ я сам придумал брать. Еще когда работал над книгой "Я работаю на кладбище" и появился замысел ее напечатать, я спросил на Facebook, есть ли у кого-то желание приобрести такую книгу. А она собиралась из отдельных историй, которые публиковал на Facebook. Люди сказали, что готовы даже сейчас заплатить за эту книгу. Так мы и собрали деньги на тираж, печать, верстку.

— На презентации за окнами книжного магазина стояли люди с плакатами о том, что это русскоязычная книга. Потом выяснилось, что это шутка. Так что это было и кто сделал?

— Это были друзья и побратимы, которые меня решили поддержать таким образом. На войне смешное все страшное, поэтому они поддержали меня именно таким хейтом.

— А настоящий хейт за язык получали или нет? Как отбиваетесь?

— Никак. Хотя сначала отбивался, потому что принимал это очень лично. Но это путь. В соцсетях невозможно что-то кому-то доказать. Надо просто продолжать делать свое. Я лучше напишу еще один текст, чем буду тратить время на общение с хейтерами.

— Правда ли, что "Бабушка умирать не любила" вы писали в течение полутора лет на даче у друга?

— Да, это очень хорошее место было. Там тихо, никого нет. Отдельный домик, в котором можно спокойно работать. Семья, которую я очень люблю и которая меня не отвлекает от написания. Сама книга небольшая, как на полтора года работы, но построена из отдельных рассказов.

О книге "Я работаю на кладбище" и собственно работе на кладбище

— Вы написали серию рассказов, которую объединили в книгу "Я работаю на кладбище", из которой в 2021 году создали одноименное кино. 

— Я сценарий писал.

— Вам сразу предложили написать сценарий или это ваша инициатива была?

— Замечательный продюсер Андрей Корниенко прочитал книгу и мы договорились о встрече. Он сказал: "Надо делать кино. Сможешь написать сценарий?". Он нашел режиссера (Алексея Тараненко, — ред.), мы втроем сели и обсудили, как это может быть и какая из отдельных историй будет центральной.

— Вам понравился результат? 

— Скорее да.

— Вы и сами работали на кладбище, то можно ли говорить, что писали о себе?

— Не могу сказать, что писал о себе. Писал от себя, но о тех заказчиках и клиентах, которые приходили в ту ритуальную контору и заказывали памятники или другие ритуальные услуги. Именно эта история не является вполне вымышленной. Есть много людей, которые идут на кладбище, чтобы спрятаться от каких-то внешних проблем.

— Как вы попали на такую работу? 

— Как в анекдоте, повезло. Это была просто работа.

Помню, как приехал на Дарницкое кладбище, чтобы подписать несколько бумаг. Впереди была осень, на кладбище не было движения совсем. Возле здания стоял грустный директор, потому что летом хоть что-то там происходит, а впереди был очень печальный период. К нему подошла женщина в черном платке и сказала: "У меня такое горе — муж умер". А он ей: "Так это же замечательно! Проходите". Я понял, что об этом надо писать.

Я — наблюдательный человек, всегда что-то такое подмечаю. Раз написал, два написал. Когда рядом смерть, как на кладбище, так и на войне, люди становятся откровенными. За таким и интересно, и страшно наблюдать. Так и получилась книга.

— Сыграть в этом фильме было вашей идеей? 

— Все это продюсеры, Андрей Корниенко меня заставил. Это тяжелая работа. У меня еще и была роль с несколькими словами. Несколько дублей писали.

— Вы тогда на кладбище решили, что будете писать? 

— Нет, я вообще всегда писал, с детства. Не помню себя нечитающим, всегда был с книгой. Начал читать очень рано. Я — как корова, которая постоянно дает молоко, хочет она этого или нет.

— Какой ваш любимый эпизод фильма? 

— Когда Сергей голый шел по кладбищу. Там очень хороший актерский состав и красивая картинка.

Как писать книги на фронте

— Во время войны вы сразу начали писать или был такой период, когда не писалось?

— Я писал постоянно. На войне очень богатый материал. Он сложный, но очень богатый. Каждый день сталкиваешься с чем-то таким... Заходим мы в какое-то село, а там разрушенная школа, по земле какие-то бумажки разбросаны, чьи-то дипломы и классные работы. Авиационная бомба попала прямо в эту школу, разрушив ее до основания. А рядом три ребенка играют. И как об этом не писать?

— Как вы сейчас пишете на фронте?

— В телефоне. У нас сейчас есть куча гаджетов. Ноутбук не такой большой и тяжелый, поэтому всегда можно его достать. Сейчас я в Киеве, поэтому все просто. 

Я всегда стараюсь сделать читателя зрителем. Это моя сверхзадача. Когда удается — это кайф.

— Как находите переводчиков?

— Сработало везение — и одного, и второго мне порекомендовали друзья. 

— Обратитесь к этим переводчикам еще раз? 

— Как раз как раз сейчас идет перевод новой военной книги, которая уже написана. Встречался с Татьяной Кохановской, которая переводила мою "Бабушку..." и допечатку "Я работаю на кладбище". Надеюсь, что успеем эту книгу перевести до "Книжного Арсенала" в Киеве.

— А "Бабушку..." вашу еще и на эстонский перевели?

— Да, это произошло в 2022 году. Я был на боевых, когда пришло письмо на электронную почту. Они писали, что заинтересовались моей книгой, и прислали договор. Я сразу его и подписал, потому что на следующий день снова было на боевые. Где-то через полгода уже и вышла книга.

"Эта война с нами навсегда. Война во мне, а я в ней"

— Вас перевели служить в Киев. Вы писали где-то или говорили, что это было для вас тяжело, что вы спали в наушниках...  

— Я и сплю [в наушниках].

— Это травма войны — все мирные звуки кажутся вам опасностью. Что с этим делать? Обращались к психологам? 

— Пока что нет, но, думаю, придет время. Эта война с нами навсегда. Я не знаю, сможет ли кто-то слушать песни, в которых будет звучать звук воздушной тревоги. Мы все так или иначе находимся в зоне боевых действий. Как бы нам не хотелось делать вид, что есть мирные города... Нету. Всегда куда-то может прилететь и взорваться. Война везде. Война во мне, а я в ней. Эта война длится тысячелетиями. Уже столько поколений, и еще сколько она будет. Надо это спокойно воспринимать.

Я очень удивляюсь, что в "тыловых" городах, например в Киеве, куда все понимают, что может прилететь, люди не носят в сумочках турникет или индивидуальный пакет. Пусть человек не думает о других, но это же может случиться с ним самим. Что ты будешь делать, если сейчас взорвется и осколки попадут тебе в ногу? Какие действия? Это инфантильность наряду с непродуманностью. Это не о безопасности. Пройти в Киеве какие-то курсы тактической медицины не так трудно. Это не занимает много времени, но процент того, что ты выживешь, будет гораздо выше. Сначала надо думать о себе. Мне странно, что люди плюют на это. У меня нет объяснений.

— Что вас триггерит? Какие темы в разговорах, когда возвращаетесь с нуля?

— Многое... Резкие звуки, например. У меня также заклеены все лампочки на кондиционере, роутере и так далее. Потому что ночью просыпаюсь и думаю, что это надо мной висит дрон, который сейчас что-то сбросит. Вопрос "Как там оно там?" и "Когда победа?".

Сейчас нельзя, как говорится, верить в ВСУ. Надо либо быть ВСУ, либо помогать им. Я бы различал веру и мотивацию. Верить — не мотивация для победы. Она не несет за собой никакого действия.

— У вас есть дочь-подросток. Говорите с ней о войне? Как она реагирует?

— На ее день рождения как раз летало много МиГов, тревога за тревогой, разрушились все планы. Ничего не произошло так, как она того хотела и мечтала. Было бомбоубежище и все очень скомкано. Вечером она села и сказала, что навсегда запомнит, кто сам испортил ей праздник — русня.

Если говорить о кино, то наше поколение не снимет "Список Шиндлера", а вот они (дети, следующее поколение, — ред.) будут отрефлексировать именно так. У них будет возможность взглянуть на это со стороны, немножечко отстранившись. Именно они будут рассказывать правдивые истории этой войны, как посторонние зрители. У них будет больше материала, чем у нас, которые находятся в самой борьбе, в процессе. У них болит, у них разрушено детство. Когда ты — один из футболистов, бегающий по полю, ты можешь рассказать о матче сиюминутные ситуации — как мимо тебя пролетел мяч, как тебя ударили в ногу и ты упал. Но сторонний зритель смотрит со стороны и именно он будет рассказывать об этом основательно.

Предыдущие выпуски "Точки опори":

• Отказ от гражданства РФ, общение на русском языке и кино о войне: интервью с режиссером Романом Балаяном в "Точці опори"
• Спектакли в прифронтовых городах, последнее выступление в Мариуполе, воспоминания о Руслане Писанке: интервью с актером Владимиром Горянским в "Точці опори"
• Съемки в фильме "Буча", хейт за роль Петра I и недостатки работы в театре: актер Вячеслав Довженко в программе "Точка опори"
• Знакомство с шестидесятниками, преследование КГБ, покорение театра "Ла Скала": интервью с примадонной украинской оперной сцены Марией Стефьюк в "Точці опори"
• О карантине на все российское, вине перед военными, театре и кино: актер Михаил Кукуюк в "Точці опори"