О первых попытках сепаратизма в Крыму, расстрелянных родственниках и возвращении военных к гражданской жизни: министр по делам ветеранов Юлия Лапутина в "Точці опори"

Юлия Лапутина — министр по делам ветеранов Украины, генерал-майор запаса. Имеет юридическое, педагогическое и психологическое образование. Работала заместителем начальника департамента контрразведывательной защиты интересов государства в сфере информационной безопасности СБУ и командиром оперативной группы Службы безопасности Украины в АТО. 

В 2014 году принимала активное участие в освобождении Краматорска, стала второй женщиной в независимой Украине, которая получила генеральское звание. Замужем, имеет двух дочерей.

В интервью Светлане Леонтьевой в программе "Точка опори" Юлия Лапутина рассказала о первых попытках сепаратизма в Крыму, расстрелянных родных, возвращении военных к гражданской жизни, эмоциях от мирных городов, социализации ветеранов и многое другое.

Первая военная в семье спортсменов и культурологов

— Вы по образованию юрист и педагог. Никто из вашей семьи не носил военную форму, а мама вообще думала, что вы выберете балет, однако вы решили стать военной. Откуда появилось это желание и что для вас тогда значили военные? 

— Когда мне было около трех-четырех лет, у нас был черно-белый телевизор, где показывали каких-то военных. Я сидела у отца на руках и сказала: "Я буду маршалом". Я не знаю, откуда это. У меня родители ученые, педагоги, спортсмены, у нас вообще спортивная династия: дед был заслуженным мастером спорта, тяжелоатлетом, самым сильным человеком планеты в свое время; отец тоже профессионально занимался спортом. Меня тоже отдали в спорт, где я профессионально занималась много лет.

Мама культуролог и искусствовед, она очень любила балет и хотела, чтобы я стала балериной, имела много подруг-балерин. Как-то мы пришли с мамой на балет "Спартак" и после попали за кулисы — ее подруга танцевала одну из главных ролей. Мне было лет 11-12. Мы зашли в гримерную, где собралось много балерин, и меня спросили, понравилось ли и кого бы я хотела сыграть: Фригию или Эгину? А я: "Спартака!"

Мне казалось, что я должна пройти много испытаний, готовить себя к чему-то такому, что будет очень важным. Когда Украина стала независимой, и мне предложили службу, я поняла, что это оно.

— Что сказали родители, когда вы пошли служить?

— Они не знали, потому что нельзя было рассказывать. Это было в соглашении с тем подразделением, в которое я шла. Когда я уже стала работать, разрешили сообщить родителям, но сказали, чтобы те ни за что не разглашать содержание моей работы.

В 1992 году вы начали службу в рядах Службы безопасности Украины, вам тогда было лет с 25. Думали ли вы тогда, что может быть такая полномасштабная война?

— В 1992 году — нет, а вот в 94-м уже были "звоночки", когда была попытка сепаратизма России, инспирированная в Крым, был фейковый президент. Служба безопасности предприняла все возможные меры, чтобы пресечь эту попытку сепаратизма, и я горжусь, что участвовала. Это была одна из самых серьезных операций Службы безопасности. Тогда стало понятно, что Россия не будет выпускать Украину из сферы своего геополитического влияния, что нам нужно готовиться. 

В 2008 году я работала также в контрразведке и мы отрабатывали "крымскую тематику" — провели серьезную оперативную и аналитическую работу. Собрав всю информацию, сделали вывод об угрозе отделения Крыма от Украины в пользу России. Мы уведомили об этом всех, кого было возможно из тех, кто принимает решения в стране, сделали докладную. К сожалению, никто не принял это во внимание.

Репрессированные родные

Борьба за свободу Украины, кажется, является вашей некой личной и семейной историей, поскольку вы рассказывали, что ваши прадедушка и прабабушка были репрессированы. Что именно с ними произошло?

— Их расстреляли. Они жили в небольшом деревянном домике на Печерске в Киеве. Их забрали из дома и расстреляли. Потом их дочери, моей бабушке, прислали документы.

— Какой это был год? Почему их расстреляли?

— Не знаю, около 1930-х. Впоследствии их реабилитировали, но их уже не вернуть. Мне об этом сообщили уже когда Украина стала независимой. Тогда стали вытаскивать какие-то фотографии, которых я никогда не видела. Молчали. А я еще смеялась когда-то с бабушки, что она на ночь подпирала входную дверь стремянкой.

С чего должна начинаться государственная опека ветеранов

— Министерство, которое возглавляете, вы называете "Министерство неравнодушных сердец". После 24 февраля 2022 года работы у вас значительно увеличилось и становится больше с каждым годом. По вашему мнению, с чего должна начинаться государственная опека ветеранов?

— Первый шаг — внедрение человекоцентричного подхода еще тогда, когда человек служит в армии. Когда человек идет на службу, сознательно хочет подписывать контракт или поступает в военный ВУЗ, он должен знать, что его там ожидает. Мы должны избавиться от постсоветской институциональной памяти советской армии, где человек был винтиком в большой системе. Человеку должны заранее быть предложены какие-то инструменты для собственного развития, даже во время службы, а также те дополнительные преимущества, которые он получит после прохождения службы.

Американский солдат идет на службу по контракту на три года, а потом получает несколько привилегий. Например, возможность бесплатного образования. Подобные программы действуют в ведущих странах мира. В странах-членах НАТО для военнослужащих есть льготная ипотека во время службы: если человек отслужил 10 лет — одна программа, если 20 лет — другая программа, если становится военным пенсионером, то предполагается жилье. Когда американский военный идет на службу и знает, что он прослужит 25 лет, его спрашивают с самого начала, где он хочет жить после службы.

Я прослужила более 25 лет, что дает мне основания быть военным пенсионером. Это называется "ветеран военной службы Службы безопасности Украины". Если такой же офицер, как я, будет служить в системе Министерства обороны, он будет ветераном военной службы Вооруженных Сил Украины. Также я являюсь участником боевых действий 2014 года, этот статус имеет другой пакет программы.

Мы, как министерство, занимаемся именно участниками боевых действий, то есть комбатантами, лицами с инвалидностью вследствие войны, членами семей погибших героев, героями Небесной сотни и их семьями.

Примерно за год до того, как военный планирует демобилизоваться, его должно подхватывать Министерство по делам ветеранов, предлагая ему инструменты для развития. К сожалению, за 30 лет независимости никто не задавался вопросом, куда же идут военные, куда они деваются после службы. Им в лучшем случае вручали пенсионное удостоверение. Однако часто это люди трудоспособного возраста, поэтому должны развиваться.

Помощники ветеранов

Министерство по делам ветеранов внедряет в Украине институт помощника ветерана. Этот проект действует пока в четырех областях Украины: Львовской, Винницкой, Днепропетровской и Николаевской. Кто эти помощники, что они делают и какое у них должно быть образование?

— После победы Украины эти люди (военные, — ред.) вернуться в свои громады, поселки, небольшие населенные пункты или крупные города — их кто-то там должен встречать, чтобы они не чувствовали себя брошенными. Нужно, чтобы ему помогли получить все необходимое, объяснили, куда обратиться, и порой даже сопроводили. 

Когда я в 2014 году ехала с ротации и увидела пригород Харькова, мне казалось, что это Лас-Вегас. Ты настолько погружаешься в совершенно другой мир, что когда выходишь, не знаешь, куда тебе идти. Видишь людей, которые спокойно ходят в кафе, сидят в ресторанах, ходят в магазины. Тебя это все просто ошарашивает. Нужен кто-то, кто возьмет за руку и станет фактически другом для защитника, к которому тот сможет обратиться с любым вопросом.

Думаю, обязательно сработает принцип "равный равному", поэтому приоритетом будут те, кто сам уже является ветераном, кто прошел этот путь. Это должен быть человек, который владеет навыками коммуникации, информацией обо всех услугах для ветеранов после демобилизации и адресами, куда обращаться. Он должен помочь ветерану не только вернуться, а интегрироваться в общество. 

— То есть этим проектом вы трудоустраиваете предыдущих ветеранов?

— Да, дополнительно будем трудоустраивать уже ветеранов. Также хотим, чтобы на уровне области или на уровне громады существовал сервисный центр для ветеранов, чтобы эти помощники координировались на уровне громады с этим центром, а также чтобы в нем предоставлялись и другие услуги для ветеранов, чтобы избавиться от бюрократии.

Мы планируем привлекать членов семей защитников и членов семей погибших военных. Пережив травму потери, которую невозможно вылечить, человек все же может помочь себе помогая другим. 

В упомянутых областях планируется создание отдельных департаментов по делам ветеранов, которые будут равными по статусу с департаментом образования, здравоохранения, социальной защиты и тому подобное.

— На каком этапе этот проект сейчас?

— Сейчас финанализируется постановление Кабинета министров с соответствующим порядком, оно обсуждено с руководителями областных военных администраций, мы имеем меморандумы с ассоциациями органов местного самоуправления, с Ассоциацией ЦНАПов. В Житомире уже есть обученный нашими структурными подразделениями персонал, который работает в двух ветеранских окнах в ЦНАПе. Есть "физическая" система, потому что в некоторых населенных пунктах у людей нет смартфонов, а есть электронный кабинет со всей информацией.

Чего боятся военные

— Вы часто общаетесь с военными, особенно с теми, кто сейчас на фронте. Говоря с этими ребятами и девушками, вы знаете, чего они больше всего боятся по возвращению? Не найти общего языка с семьей, не найти работу или психологически боятся гражданской жизни?

— Прежде всего, они боятся быть брошенными. Боятся, что общество не осознает, что они положили свое здоровье и силы на защиту страны. Боятся, что не будет соблюдаться принцип справедливости в разных сферах. Они — люди с чувством сверхвысокой справедливости, поэтому надо готовиться к фасилитированному диалогу в обществе.

Недавно мы с украинским ветеранским фондом совместно с группой "Рейтинг" провели социологическое исследование. Согласно результатам, наше общество сейчас идеализирует образ защитника, люди их воспринимают как пример идеальных людей — стойких, крепких, "воинов света". В то же время сами военнослужащие осознают, что будут иметь проблемы в мирной жизни из-за травматического опыта. А общество ожидает идеальных людей. Нам нужно сделать так, чтобы все понимали, что они действительно наши защитники, заботились о них, уважали и помогали, если те имеют определенные проблемы в результате войны. 

— Какой будет стратегия перехода от военной службы к гражданской жизни для отдельного человека? 

— Изменится бюрократическая система. Мы хотим сделать систему рaperless — максимально без бумаг, с полной цифровизацией услуг.

На каком этапе эта работа? 

— Сейчас отрабатывается наше взаимодействие с другими министерствами. Наш Единый реестр государственных ветеранов войны уже координирует обмен информацией с другими реестрами Министерства социальной политики. Сейчас работаем над тем, чтобы как можно быстрее цифровизировалось Министерство обороны. Но если много лет ничего не делалось, то одномоментно ничего не сделается. Происходят постоянные координационные совещания под председательством премьер-министра, где постоянно ставятся конкретные дедлайны, чтобы системы быстрее переходили к цифровизации. На самом деле уровень защиты персональных данных в цифровых реестрах и уровень правдивости информации лучше того, что на бумагах. 

Мы не зависим только от себя, поэтому я точно не могу сказать дату, но это будет как можно скорее. Мы стоим перед двумя вызовами, к которым должны быть готовы: массовая демобилизация и Украина периода устойчивого восстановления, когда мы будем знать, сколько и каких военных будет планово освобождено.

Трудоустройство ветеранов

— Готов ли бизнес брать на работу ветеранов? Действуют определенные программы и некоторые работодатели берут, но по большому счету это не работает. Дают минимальную зарплату и тому подобное.  

— По результатам того же социального опроса, очень большое количество предпринимателей сейчас хотело бы взять на работу ветерана. Недавно у нас состоялась встреча с представителями крупного бизнеса по инициативе и под эгидой первой леди Елены Зеленской. Присутствовали крупные корпорации: ПриватБанк, "Укрзализныця", "Укрпошта", "Сильпо", "Фора" и другие. Все они имеют мобилизованных сотрудников и они говорили о том, что действительно сталкиваются с определенными проблемами, когда эти военные после ранения возвращаются на работу. Мы выразили готовность оказания психологической поддержки их HR-агентствам для того, чтобы объяснить, как общаться с ветеранами и как предлагать им работу. Крупные бизнесы социально ответственны — они готовы брать новых людей-ветеранов, готовы возвращать на рабочие места тех, кто уже демобилизовался после ранения, готовы оставлять ветеранов даже после серьезных ранений в системе своих корпораций. Это очень нас вдохновляет.

— В 2014 году в Украине появилась программа для ветеранов, которые не смогли работу и стали открывать свой бизнес. Будут ли эти программы продолжены и будут ли деньги в бюджете на это? Как будут поддержаны ветераны, которые, впервые попробуют открыть свой бизнес?

— Мы коммуницируем с ветеранами, которые стали предпринимателями. Сейчас в системе Министерства по делам ветеранов создан Украинский ветеранский фонд — это государственное учреждение, которое фактически начало работать с начала широкомасштабного вторжения. Мы искали много решений для поддержки семьи ветеранов во время начала войны и ввели небольшие гранты на 20 000 гривен для физических лиц предпринимателей или самозанятых лиц, которые одновременно являются членами семей защитников. Это вроде небольшие деньги, но для тех людей, которые с одним чемоданом с паспортами ехали в другие регионы Украины, это действительно было поддержкой. Таким было наше быстрое решение на первый период войны.

Позже мы поняли, что ветераны нуждаются в более серьезной финансовой поддержке уже существующих бизнесов, поэтому мы провели за 2022 год два этапа конкурса: "Варто" и "Варто 2.0". На поддержку бизнесов, которые существуют не менее двух лет, мы стали предоставлять на конкурсной основе гранты от 500 000 до миллиона гривен. Получили за 2022 год 53 победителя. 

Как правило, те люди, которые принимали участие в боевых действиях, работая в своих небольших предпринимательских инициативах, продолжают поддерживать оборону: шьют военную одежду, выпускают средства для чистки оружия, оборудование для дронов и тому подобное.

— Так что деньги в бюджете есть, программы будут?

— В этом году мы совместно с благотворительным фондом "МХП — Громаді" открыли конкурс "Варто робити своє" и предоставляем 1,5 миллиона гривен ветеранам-предпринимателям. Кроме бюджетных средств, мы привлекаем фандрайзинговые средства, из международных организаций и национальных доноров.

Предыдущие выпуски "Точки опори":

Прямой эфир