Как Красный Крест помогает решать проблемы Донбасса: интервью с Флоранс Жиллетт

Жизнь на Донбассе кардинально изменилась после 2014 года. Разделённые семьи, разрушенные дома и сложности пересечения КПВВ из-за коронавируса — далеко не полный перечень проблем, с которыми сталкиваются жители как неподконтрольных, так и подконтрольных Украине территорий Донбасса. Решать эти трудности помогает миссия Международного Комитета Красного Креста в Украине. Что уже сделано и какие планы у организации на 2021 год — рассказала в интервью "Дому" глава миссии Международного Комитета Красного Креста в Украине Флоранс Жиллетт. 

— Мы сегодня поговорим о вашей деятельности — о работе вашей организации на неподконтрольной и подконтрольной украинскому правительству частях Донбасса. Расскажите, чем вы занимались на протяжении прошлого года на этих территориях? 

— Часть нашей миссии состоит в том, чтобы донести до людей, каково это — жить сегодня на Восточной Украине, на территории, на которой вот уже длительное время происходит вооружённый конфликт. Плюс, как и весь остальной мир, эта территория сейчас является полем борьбы с пандемией COVID-19, что доставляет жителям дополнительные неудобства и несёт дополнительные угрозы. 

Думаю, прошлый 2020 год вообще стал одним из самых сложных за последнее время; думаю, на глобальном уровне он запомнился нам как год, который поставил перед нами огромные вызовы. Основная проблема, с которой столкнулось большинство людей — это, конечно же, пандемия. Важно понимать, что по людям, проживающим в зонах конфликтов, эта беда ударила с ещё большей силой.

С момента начала военных действий на востоке Украины прошло уже почти семь лет, и все эти годы население на этих территориях проживает в условиях конфликта. И всё это время мы стараемся помогать им пройти через эти трудные времена и прожить их вместе с ними, постоянно присутствуя рядом. Мы живём рядом с этими людьми и постоянно встречаемся с ними, навещаем их в их жилищах, на рабочих местах; посещаем школы, где учатся их дети, и больницы, в которых лечатся местные жители. Мы также постоянно общаемся и узнаём об актуальных проблемах через систему "горячих линий", которую мы организовали для более тесной связи с людьми, проживающими в более отдалённых или недоступных населённых пунктах. 

За эти несколько лет мы разработали и воплотили в жизнь целую серию программ, направленных на то, чтобы помочь людям решить насущные, актуальные для них проблемы. Мы не предлагаем им программ, которые были бы разработаны заранее, без учёта их конкретных нужд. Наша задача — строить программы помощи таким образом, чтобы они соответствовали пожеланиям и потребностям конкретно взятых людей, поэтому все наши активности проходят в тесных консультациях с местным населением. И круг этих активностей весьма широк. 

Думаю, не секрет, что одна из главных проблем этих территорий — это колоссальные потери жилого фонда. Я имею в виду масштабные разрушения домов в результате военных действий. В ходе конфликта было разрушено и повреждено большое количество школ, больниц и систем водоснабжения. Всё это время в рамках своих программ мы работаем над восстановлением местной инфраструктуры, помогая в восстановлении как объектов социальной сферы, так и непосредственно жилья. 

Могу сказать, что за этот период мы помогли отремонтировать и привести в жилое состояние свыше 15 тыс. домов: только за прошлый год эта цифра составила 3400 объектов. Эти домохозяйства располагаются по обе стороны от линии разграничения, и надо сказать, что большинство из них находятся на неподконтрольных правительству Украины территориях: просто потому, что там меньше людей готовы заниматься гуманитарными вопросами, а количество нерешённых проблем гораздо выше, чем на подконтрольных территориях. Так что это было одним из наших основных направлений деятельности в прошлом году. 

Также мы уделяли большое внимание школам и дошкольным детским учреждениям — тоже по обе стороны от линии разграничения. В 2020 году мы оказали помощь 58 школам — мы стремимся обеспечить детям нормальные условия для обучения. 

Что касается медицины, то тут у нас тоже обширный фронт работ. Наша деятельность ведётся по нескольким направлениям: часть работы связана с конфликтом, в то время как другая касается нового вызова — пандемии коронавируса. Важной частью нашей работы является также обеспечение поставок необходимых лекарств и медикаментов, в частности, для лечения неинфекционных заболеваний, но также для людей, страдающих диабетом. В партнёрстве с другими организациями мы проводим программу по противодействию таким заболеваниям, как туберкулёз, ВИЧ и гепатит С среди населения неподконтрольных территорий. Это тоже важная часть нашей работы. 

Но есть и другие сферы, где мы также прилагаем свои усилия. Например, сейчас действует перемирие — режим прекращения огня установлен с 27 июля. Тем не менее, за последние несколько недель мы видели многочисленные нарушения этого режима. Некоторое время назад я лично побывала во многих местах Донецкой и Луганской областей по обе стороны от линии соприкосновения, и могу сказать, что как по нашим собственным наблюдениям, так и по сообщениям местных жителей, количество жертв среди мирного населения снова стало возрастать. Кроме того, мы регистрируем новые разрушения домов и инфраструктуры, — в частности, школ. 

— Расскажите, пожалуйста, о своём последнем визите в Донецк: когда это было?

— Я приезжала в Украину во второй половине января. Мы проехались по многим местам, я побывала в Славянске и на прилегающих территориях, но также я была и в населённых пунктах, расположенных вдоль линии соприкосновения, ближе к Донецку — на неподконтрольных территориях — включая, например, Зеленовку, которая расположена по ту сторону от линии разграничения.

Можно сказать, что мы уделяли больше внимания тем городам и посёлкам, которые находятся в непосредственной близости от линии соприкосновения. Например, Краматорск расположен чуть дальше от этой линии. Мы стараемся больше фокусироваться именно на населённых пунктах вблизи этой черты, поскольку наш мандат подразумевает работу, направленную на смягчение условий жизни для людей, проживающих непосредственно в зоне конфликта. Речь идёт именно о населённых пунктах вдоль линии разграничения — как раз там степень ущерба от конфликта самый высокий. И большинство людей на этих территориях испытывают похожие трудности и имеют общие проблемы. Например, буквально только что мы упоминали разрушения домов и хозяйств вследствие обстрелов. 

Я бы отметила ещё такой важный момент как разделение семей: многие семьи оказались по разные стороны от линии соприкосновения. Можно сказать, эта линия прошла через их семьи и разделила их. Меня часто спрашивают, в чём именно состоит разница — особенно в случае молодёжи, которая активно пользуется различными соцсетями, мессенджерами и имеет возможность обмениваться информацией. Я встречала многих молодых людей, оторванных от своих семей и почти лишённых их поддержки из-за того, что они находятся с другой стороны от линии соприкосновения, пересечь которую сегодня непросто. Раньше пересечение этой линии было более осуществимо, но сейчас из-за ситуации с коронавирусом оно крайне затруднено.

Поэтому сегодня мы имеем огромное количество уязвимых категорий, страдающих от различных неудобств: одной из таких групп является старшее поколение. Это пенсионеры, чьё благополучие полностью зависит от социальных выплат, и они сейчас вынуждены придумывать и изобретать какие-то механизмы получения этих выплат. Чтобы выжить и продержаться в эти тяжёлые времена, старики вынуждены полагаться на помощь соседей и гуманитарных организаций. Это очень сложная ситуация. Есть, конечно, разные примеры, но в целом очень много похожих случаев мы видим по обе стороны линии разграничения. 

Например, во время своей последней поездки мы повстречались с одной женщиной, которая сейчас проживает в районе Золотого, на подконтрольной территории, — точнее, в Катериновке. Для неё огромной проблемой являются даже не столько вопросы материального характера, но нечто более важное — эта женщина вот уже более шести лет не может проведать могилы своих родителей. Для неё эта ситуация невыносима, но кроме этого она ещё и переживает разлуку со своими сёстрами, живущими по ту сторону от линии разграничения. Она рассказала мне, что связь между сёстрами становится всё слабее и слабее, потому что они очень редко видятся. А в прошлом году такой возможности почти совсем не стало. 

Вот такой печальный жизненный пример, и это только одна ситуация. С другой стороны, я также встречалась и говорила с ещё одной местной жительницей. Это пожилая женщина, которой, к сожалению, сильно нездоровится в силу возраста. Она живёт на неподконтрольной территории, и вот уже несколько лет она не получает пенсию — не может обналичить причитающиеся ей выплаты. У неё просто нет доступа к своей пенсии, которую она заработала десятилетиями тяжёлого труда. Имея полное право на пенсию, она просто лишена возможности реализовать его. Годами эта женщина живёт на попечении собственного сына, который в свою очередь тоже пострадал от конфликта. К счастью, должна сказать, что эта ситуация понемногу выравнивается, поскольку сын этой женщины рассказал нам, что после нескольких лет ужасных лишений они как-то научились справляться и сумели покрыть некоторые свои нужды. Им помогли в восстановлении жилья — "Красный Крест" помог им отремонтировать жилище — плюс сыну удалось найти работу. 

И, конечно же, это помогло им улучшить свою жизнь. Но вы знаете, таких ситуаций очень много, и в каждом конкретном случае мы имеем дело с какой-то особенной, индивидуальной проблемой. Но какими бы ни были эти отдельные вопросы и аспекты существования, самой крупной бедой остаётся возобновление обстрелов. Это оказывает крайне угнетающее влияние на психику местных жителей, в частности, женщин, с которыми мы разговаривали, на детей и, естественно, на всех остальных людей, проживающих на этих территориях. 

Они боятся обстрелов и живут в постоянном страхе того, что в любую минуту снаряд может прилететь в их дом и разрушить его, или попасть в соседский дом. Или всё может обернуться ещё хуже. Это постоянное ощущение страха, этот постоянный стресс оказывают неимоверное давление на психику людей.

— А что вы можете рассказать о том, что ваша организация делает в области водоснабжения — например, об инициативе "Вода Донбасса"? Это организация, которая занимается водоснабжением территорий по обе стороны от линии соприкосновения. Как ваша организация причастна к этому проекту, и что вы делаете для того, чтобы помочь людям получать чистую воду?

— Совершенно верно, мы помогаем этому проекту, "Вода Донбасса", но также поддерживаем подобный проект для Луганской области. Это отдельная система, и эти два проекта имеют различия. Но если мы говорим о "Воде Донбасса", то мы инвестировали в них большое количество ресурсов — не просто денежных средств, — но именно различных ресурсов, чтобы выстроить отношения доверия с такой компанией, как "Вода Донбасса". Ведь "Вода Донбасса" — это объединение нескольких крупных региональных предприятий, которые подают воду на территории по обе стороны от линии разграничения и предоставляют услуги водоснабжения для более чем трёх млн людей, где бы они ни проживали — как в Донецке, так и в Мариуполе или Покровске — городах, находящихся на значительном удалении от линии соприкосновения. 

Поэтому наша работа с этой компанией, можно сказать, проходит на нескольких различных уровнях. Мы долгое время сотрудничаем с ними, и всё это время пытаемся как можно более точно зафиксировать все проблемы, возникающие в связи с военными действиями, и в то же самое время мы уже несколько лет не устаём повторять людям с оружием — тем, кто принимает решения военного характера, — что гражданские объекты и объекты инфраструктуры не могут и не должны становиться мишенью обстрелов. Города и коммуникации не могут подвергаться обстрелам: они должны быть защищены, поскольку Донбасс уже и так пострадал от военных действий очень сильно, и ущерб региону от конфликта просто огромный. Наибольший урон был нанесен Донбассу в самом начале войны, но и в последнее время мы регистрировали высокий уровень разрушений. 

Например, большие разрушения были зарегистрированы как раз перед введением режима прекращения огня в июле. Поэтому мы ведём постоянную работу с людьми, ответственными за применение вооружений, а также с лицами, отвечающими за принятие политических решений по Донбассу, и неустанно напоминаем им, что международное гуманитарное право чётко обозначает, что объекты жизненно важной инфраструктуры — те системы и объекты, которые обеспечивают жизнедеятельность гражданского населения — не могут подвергаться никаким атакам и должны быть защищены. Это очень важно. Это самое важное, и это не требует никаких материальных затрат. 

Также мы поддерживаем предприятие "Вода Донбасса" в плане проведения ремонтных работ. Коммуникации и части системы, повреждённые в результате военных действий, нужно восстанавливать, а это комплексные работы. Иногда мы оказываем технологическую поддержку, но чаще материальную — скажем, трубы или что-то ещё. В общем, это различные виды помощи, которую мы предоставляем в больших объёмах. 

Мы также принимали участие или оказывали поддержку некоторым дочерним предприятиям или партнёрам этой компании, например, работникам Донецкой фильтровальной станции и Васильевской насосной станции, особенность которых состоит в том, что они расположены в "серой зоне", непосредственно на линии соприкосновения. 

Это означает, что работники этих предприятий — инженеры, механики и технологи, как и все остальные специалисты, которые заняты в обслуживании этих станций, — ежедневно должны присутствовать на своём рабочем месте, чтобы обеспечивать потребителей чистой водой. Но если эти две станции вышли из строя и не работают, — то жители Донецка и Мариуполя не получат воду. 

Поэтому можно сказать, что в целом ситуация с поставками воды сложная, и мы не вполне можем повлиять на это. Но, например, мы долгое время пытались поддержать работников этих станций с помощью гуманитарных наборов — просто наборов с определёнными продуктами питания, чтобы им было легче пережить эти трудные времена, — но этот проект уже завершился, поскольку эти люди больше не испытывают нужды в такой помощи. 

Однако чтобы обеспечить бесперебойную и качественную работу этих предприятий, мы до сих пор поставляем им некоторые необходимые вещи — например, нужные химикаты или оборудование, которые могут понадобиться в технологическом процессе очищения питьевой воды. Одновременно мы сотрудничаем с ними в плане помощи в принятии нужных решений, чтобы они научились справляться с проблемами самостоятельно — например, обеспечить поставки тех же химикатов на месте, в регионе. 

Это лишь несколько примеров того, как мы с ними работаем. Возможно, вы обратили внимание на то, что в данный момент мы также стараемся наладить международный оперативный аудит предприятия "Вода Донбасса" с целью предоставления всех нужных данных и всей информации для участников переговоров в рамках ТКГ — это позволит переговорной группе выработать видение в отношении будущего водоснабжения в Донецкой области, чтобы обеспечить бесперебойную подачу качественной питьевой воды населению по обе стороны линии разграничения. 

— А как бы вы описали свои отношения с украинской властью по вопросам, касающимся нашего региона: как вам кажется, в гуманитарной сфере Киев делает максимум для Донбасса? Вы наверняка слышали о новых пропускных пунктах в Станице Луганской, например. Как вам кажется, этого достаточно или не вполне?

— Безусловно, мы работаем в сотрудничестве с украинской государственной властью, но при этом мы также выслушиваем мнение других сторон этого конфликта.

— Может быть, в связи с этим у вас возникли какие-то рекомендации украинскому правительству?

— Я бы сказала, что мы всё время обмениваемся мнениями, и этот процесс двусторонний, и он не прекращается. Но мы стараемся услышать все стороны. Хотелось бы отметить тот положительный факт, что нам удалось наладить надёжное долгосрочное сотрудничество, которое не прекращается вот уже седьмой год подряд. Вот уже семь лет мы успешно выполняем свою миссию — находимся рядом и живём одной жизнью с местным населением, и это происходит благодаря тем людям, которые предоставляют нам доступ к гражданскому населению непосредственно в местах его проживания, в населённых пунктах вдоль линии соприкосновения. 

Также нам обеспечили соответствующие санитарные условия, чтобы мы могли продолжать работу, не подвергая наших сотрудников опасности, и продолжали доставлять все необходимые жизненно важные услуги, продукты и медикаменты населению. И я думаю, что на самом деле это имеет огромное значение, что стороны, включая украинское правительство, идут навстречу гуманитарным организациям и обеспечивают им возможность нормально работать. 

Но на сегодняшний день нас больше всего заботит другая проблема, а именно, почти полное отсутствие возможности пересечения КПВВ через линию разграничения. По сравнению с прошлым годом, ситуация изменилась коренным образом. Помните, как примерно год назад ситуация с коронавирусом буквально взорвалась в Италии — это случилось ровно год назад, но сейчас на территории Донбасса происходит нечто подобное: сейчас пересечь линию соприкосновения могут лишь 25% желающих. Это означает, что 75% людей не получают доступа на подконтрольные территории. 

Что касается Донецкой области, то число людей, допущенных на территорию, подконтрольную правительству Украины, составляет всего около 0,3%. Это означает, что 99% людей не могут вырваться с временно оккупированных территорий. Я думаю, этому придумано множество обоснований, в том числе касающихся санитарных норм. Понятно, что соблюдение санитарных норм важно и необходимо, поскольку они принимаются с целью защиты людей, но очевидно, что зачастую эти меры становятся чрезмерно политизированными. 

Кроме всего прочего, как мы уже упоминали, такие меры часто препятствуют встрече членов семей — люди просто лишены возможности видеться друг с другом. Это особенно затрагивает старшее поколение, одну из наиболее уязвимых групп населения. Дело же не только — и не столько — в материальной поддержке, в деньгах: людям нужно видеться с родными, живущими по ту сторону линии соприкосновения, — и это касается всех людей, живущих по обе стороны от неё. 

Думаю, нашей целью должно стать поддержание диалога, поскольку, по моему мнению, чтобы разрешить этот кризис, нужна лишь политическая воля. И переговоры в политической плоскости. Потому что именно от политиков зависят все решения относительно этого конфликта. А не от гуманитарных организаций, конечно же. Мы здесь для того, чтобы помочь людям перенести все тяготы и преодолеть все трудности постконфликтного периода. Но это возможно только после принятия окончательных решений, которые приводят к миру. 

Это очень сложная и многогранная проблема, конечно же, и это займёт длительное время. Но несмотря ни на что, мы должны продолжать искать решения для повседневных вопросов и насущных проблем людей. Мы хотим, чтобы семьи, которые разъединил этот конфликт, получили возможность общаться между собой. Мы хотим, чтобы уязвимые категории населения получали всю необходимую помощь и ни в чём не нуждались. Это всё, чего мы хотим. И это огромная работа, которую ещё предстоит проделать.

— От некоторых украинских политиков я слышал такую информацию или мнение, что ваша организация, Международный Комитет Красного Креста, может поспособствовать выплатам пенсий для жителей временно оккупированных территорий, задействовав какой-то специальный механизм. Это правда? Насколько это осуществимо — помочь людям получать украинские пенсии, проживая на временно оккупированных территориях?

— Да, действительно, эти вопросы сейчас обсуждаются. И это часть нашего двустороннего диалога со сторонами конфликта. Со своей стороны, мы внесли некоторые предложения, которые позволят протестировать эту процедуру. Мы хотим проверить, насколько этот механизм может сработать, и окажется ли он эффективным. Это всегда так: нужно опробовать механизм, прежде чем применять его на практике. 

Но на теперешний день мы пока не ввели эту систему в действие: прежде чем применить её на практике, мы должны абсолютно точно рассчитать, как именно будут проводиться платежи. Потому что совершенно недостаточно ввести эту систему для нескольких десятков пенсионеров, — ведь на этих территориях людей, столкнувшихся с проблемой получения выплат, несколько сотен тысяч. И нужно разработать чёткие механизмы и работающую систему выплат для всех. 

В этом плане одна из основных проблем, которую нужно учесть, — то, что многие пенсионеры лишены возможности свободно передвигаться. У женщины, о которой я вам рассказывала, сложности, скорее, психологического характера, — и именно этот факт усложняет для неё пересечение линии разграничения. Но многие другие пожилые люди не в состоянии свободно передвигаться по причине болезней или физических ограничений, или просто из-за возраста. Учитывая всё это, нам нужно выработать некие новые, инновационные способы решения этой проблемы, чтобы помочь этим людям преодолеть все стоящие перед ними препятствия. 

И это очень сложная задача. Поэтому в данный момент мы пока работаем над промежуточным решением, которое устраивало бы всех. 

Но я надеюсь, что мы всё-таки найдём действенный способ помочь этим людям. Нужно также принять во внимание, что эта проблема требует широкого обсуждения, и её решение в большой мере зависит от успешности диалога и переговоров, которые мы проводим по данному вопросу. 

Наши программы имеют некоторые различия для разных типов территорий — возможно, вам было бы интересно узнать, что, например, на неподконтрольных украинскому правительству территориях Донецкой области мы оказываем прямую помощь большому количеству людей — мы регулярно снабжаем их продуктовыми наборами и гигиеническими товарами. Большинство этих людей — как раз пенсионеры, не имеющие доступа к своим пенсиям. 

Люди, с которыми я встречалась в Шахтёрске и других населённых пунктах, едва выживают — они живут в стеснённых условиях уже длительное время и полностью зависят от нашей поддержки. Поэтому мы неустанно помогаем им, но этого недостаточно. Это не обеспечивает им должного уровня жизни, и они всё равно нуждаются, и так будет продолжаться до тех пор, пока они не получат доступ к причитающимся им выплатам. 

— Да, я согласен с вами, это огромная проблема. А скажите, пожалуйста, вы разрабатываете какие-то планы или программы доставки вакцин для жителей неподконтрольных территорий?

— Что касается вакцин, то на этой стадии Международный Комитет Красного Креста принимает непрямое участие в программе COVAX и в других международных проектах по вакцинации людей на неподконтрольных правительству Украины территориях. Как мы понимаем, для этих территорий уже действует определённая программа: подобная программа разработана и для жителей подконтрольных территорий. 

Непосредственно у нашей организации нет доступа к вакцинам на данном этапе: пока что мы можем лишь проводить организационную работу и убеждать всех ответственных лиц, с которыми встречаемся, в необходимости обеспечить равный доступ к вакцинам для всех. При этом при вакцинации важно придерживаться принципа приоритетности: сначала вакцину должны получить те группы населения, которые нуждаются в ней больше всего — люди, которые подвержены наибольшему риску заболеть, и медицинские работники, находящиеся в контакте с больными. И только затем вакцинацию следует проводить для остальных групп населения. 

Сейчас вакцинация только стартовала, и в ближайшие недели и месяцы мы будем тщательно мониторить ход этой кампании как на подконтрольных, так и на неподконтрольных территориях, согласуя все свои действия с такими крупными игроками, как Всемирная организация здравоохранения, ЮНИСЕФ и другими структурами ООН. 

— Опишите проблемы населения прифронтовых территорий — самые насущные нужды и потребности жителей, проживающих в непосредственной близости к линии соприкосновения, которые требуют первоочерёдного решения?

— Я бы сказала, что для людей, которые живут в непосредственной близости к линии соприкосновения, первой и главной потребностью остаётся потребность в прочном мире. Больше всего эти люди нуждаются в прекращении обстрелов, в соблюдении режима прекращения огня. Потому что для них это самое важное — перестать жить в постоянном страхе и вернуться к мирной жизни. Этим людям нужно перестать бояться и получить возможность посмотреть в будущее. Им нужно снова обрести уверенность в завтрашнем дне, чтобы начинать отстраивать свои дома, восстанавливать свой быт и приводить свою жизнь в порядок. Для этого нужен мир — нет смысла вкладывать силы и средства в развитие, если в один миг всё может быть разрушено. Поэтому мир — это главное условие для возрождения жизни на этих территориях.

Также очень важно позаботиться о старшем поколении и о наиболее уязвимых группах населения. Необходимо помочь людям восстановить семейные связи, дать возможность общаться со своими родственниками и обеспечить доступ к социальным услугам. Все социальные услуги, включая медицинское обслуживание, должны предоставляться на постоянной основе и с обеих сторон покрывать всю территорию до самой линии разграничения. При этом для нормальной работы этих служб важно обеспечить должный уровень безопасности. 

Пристального внимания требуют также проблемы детей. Дети на прифронтовых территориях сильно пострадали в результате военных действий. Они не чувствуют себя в безопасности по дороге в школу и домой, и это тяжёлый и травмирующий опыт. Помочь детям избавиться от этих переживаний очень важно. 

Одним из критически важных моментов остаётся разминирование территорий. К сожалению, мы уже стали свидетелями множества несчастных случаев, связанных с минами, когда гражданские люди, взрослые и дети, травмировались и даже погибали от мин. До прошлого года количество жертв среди мирного населения оставалось шокирующим. К счастью, с прошлого года наметился некий позитивный сдвиг в этой печальной статистике, особенно с прекращением военных действий и установлением перемирия. Но такие трагические происшествия имеют место до сих пор, например, когда люди выходят в поля или леса, пытаясь обработать землю или собрать какие-то дары природы, чтобы прокормить себя и свои семьи. 

Ну и среди насущных потребностей людей остаётся, конечно же, наличие качественной и доступной медицины и чистой питьевой воды. Но всё же самое главное — людям нужен мир, спокойствие и безопасность. 

— Спасибо большое, я уверен, что наш разговор поможет нашей аудитории лучше понять нужды и потребности людей, проживающих вблизи линии соприкосновения в это трудное время. Благодарю вас!

— Большое спасибо за содержательную беседу.