Основание театра в коммуналке и "выживание" искусства в 90-е: интервью с руководительницей киевского театра "Колесо" Ириной Клищевской в "Точці опори"

Ирина Клищевская — народная артистка Украины, режиссер, основательница, директор и художественный руководитель Киевского академического театра "Колесо", лауреат театральной премии "Киевская пектораль", организатор и директор международных театральных фестивалей "Слов'янські зустрічі" (1994), "Відлуння" (1998-2015), "Подія", а также Международного театрального фестиваля камерных театров AndriyivskyFest (с 2017 года). Замужем за актером Владиславом Поповым. У супругов две дочери и пятеро внуков. 

В интервью Светлане Леонтьевой в программе "Точка опоры" Ирина Клищевская рассказала о том, как основала театр "Колесо" на Подоле, вспомнила об уничтоженном оккупантами Луганском областном музыкально-драматическом театре в Северодонецке, поговорила о спектаклях для военных и вспомнила погибшего в Бахмуте Андрея Нищимного, который был заведующим художественно-постановочной части театра. Также она рассказала, за счет чего удалось "выжить" театрам, которые открылись в Киеве в 90-х.

Четвероногие друзья театра "Колесо" 

— Мне очень приятно, что театр "Колесо" на Подоле возобновил свою работу одним из первых. Спектакли, гастроли, фестивали, детская студия. В полном объеме уже возобновили работу? 

— Это мы только дошли до четырех сцен. Даже еще одна во дворе есть, поэтому можно сказать, что их пять. Во дворе не всегда играется, потому что погода не дает. 

— В этом же дворике жили собаки, которые охраняли ваш театр? Они еще там живут?

— Живет одна собака. Мы ее забрали к нам. У нас был кот сначала, который очень любил сидеть сзади, когда я проводила репетиции. Мерсом звали. Очень умный был. Когда шел спектакль, он сидел на чердаке, на сцену не выходил. Один раз только немного прошел.

Когда еще начинался театр, у нас там, извините, были белые крысы. Однажды мы зашли в кафе в театре, а там сидел кот с таким важным видом и показывал нам на четыре белых крысы, которые лежали перед ним. Прошло где-то два или три года, и он исчез где-то. Мы начали искать. Рядом была мастерская гончаров. Мы разговаривали с ними, сказали, что у нас кот исчез. А они: "И у нас пропал. Васей звали". Оказалось, что кот жил на два фронта.

Собака Деник живет у нас уже много лет. Ему где-то 11. 

— Как он войну переживает?

— Он боится, убегает. Боится, хоть и большой. Мы его привезли, когда он еще был маленьким. Но он очень умный сейчас, слышит слова. Когда у нас маленький котик упал в подвал, он будто разговаривал — показывал, где котенок и что делать.

Основание театра в коммуналке

— В ХІХ веке здание, в котором расположен театр "Колесо", принадлежало киевскому ювелиру Василию Чернявскому. У каждого хорошего дела есть свои имена. То, что Андреевский спуск стал таким арт-центром Киева — заслуга Ивана Салия. Тогда вам предложили это здание для театра. И даже я знаю, что актеры и вы некоторую часть ремонтных работ взяли на себя. Помните, как впервые сюда зашли? 

— Мы переделали немного, потому что это была коммуналка. Однажды, уже когда мы здесь работали, приехал один человек с камерой и говорит: "Я из Америки, я здесь жил, пожалуйста, дайте мне поснимать". Он посмотрел везде, зашел в нашу гримерку и сказал, что это когда-то их кухня была. Но мы, действительно, перестраивали и сделали широкое место для сцены. 

— Но город же помогал средствами? Хотя, я так понимаю, актеры сами красили и делали все самостоятельно?

— Самостоятельно, да. Когда иногда что-то такое было, что нельзя самим [сделать], то мы приглашали кого-то, чтобы нам помог. 

— Тогда это называлось театр-кафе, кажется?

— Кафе-театр "Колесо". На первом этаже было кафе, а на втором — театральный зал.

— Судя по фотографиям, на открытии вашего театра был аншлаг. Как так случилось?

— В первый день, это было 28 мая, мы сыграли детский спектакль. Затем на нижнем этаже был сбор, где читали поэзию, а уже где-то в девять вечера был спектакль. То есть открытие было с тремя событиями: детским, поэтическим и тем спектаклем.

— Готовясь к этой программе, я узнала, что определенная часть труппы театра "Колесо" уже была, потому что вы играли, например, в Куреневском парке и в помещении, где когда-то был клуб "Голливуд". Что вы играли тогда?

— Мы играли под Новый год детский спектакль. Потом проводили какие-то встречи. Существовали как культурная студия. Были профессиональные актеры у нас, и мы поняли, что надо как-то двигаться дальше. Глава нашего Подольского района Иван Салий помог нам. И не только нам. Театр "Подол" там выше уже был сформирован, на год раньше.

Как выживали театры, которые открылись в Киеве в 90-х

— Надо нашим зрителям объяснить, что открыть театр в Киеве без разрешения Москвы было невозможно. В 1987-1988 годы здесь был бум — появились около 100 театров-студий. Москва разрешила организовывать.

— Остались только две: Театр на Подоле и "Колесо".

— Был еще театр "Сузір'я". Мы насчитали пять.

— Были. На Андреевском были еще два театра, которые просто исчезли.

— Остались Театр на Подоле, Молодой театр и Театр на Печерске.

— И театр "Дзеркало" остался.

— Буквально несколько театров осталось с того времени. Как вы думаете, за счет чего вам удалось выжить? 

— Потому что мы много ездили по Украине со спектаклями, продавались билеты, мы выезжали за границу — в Польшу, когда были такие тяжелые времена. Денег не было.

— 1991-1992 годы — это же были очень тяжелые времена.

— Да, очень плохие времена.

— В села ездили играть за мешок картошки или за машину для театра?

— Конечно, было. Я даже не знаю, как мы... Когда в 1991 году сняли все эти деньги и появились бумажки какие-то. Но как-то было. Встречались, гуляли, что-то праздновали.

Уничтоженный Луганский областной музыкально-драматический театр в Северодонецке, который был центром украинской культуры 

— Ваш театр "Колесо" стал приютом для многих актеров в разные годы войны. У вас есть Александр Кокарев из Запорожья.

— Он из Донецка. В 2014 году переехал в Запорожье и там играл в театре. Потом он приехал к нам в Киев. Мы пообщалась, и я поняла, что он нам как раз и нужен. Такая фигура, такое амплуа. Мы взяли его на постоянную работу. 

— В интернете есть ваше интервью для местного канала Северодонецка, записанное, когда вы с театром "Колесо" несколько лет назад туда приезжали для участия в театральном фестивале "Світогляд". Луганский областной музыкально-драматический театр в 2014 году переехал в Северодонецк и там стал центром украинской культуры. Вы там были. Видели, как мощно развивался этот театр, как ходили зрители? 

— Очень хороший театр был. Очень жаль, что его разбомбили. Когда мы приезжали туда, мы играли спектакль Степана Васильченко "Ночь любви". Когда мы ходили по Северодонецку, то слышали взрывы. Это же Донецкая область.

Там очень хороший директор, художественный руководитель Сергей Дорофеев. Мы встречались с ним. Они приезжали к нам на фестивали. Театр был очень крепкий. Много молодежи.

— Он сейчас в Сумах с частью актеров. Но часть актеров и у вас в театре.

— Да, актеры у нас. Это было очень интересно. Наш режиссер Александр Балабан попросил меня посмотреть актеров, которые уехали из Северодонецка. Их было трое: Ростислав, Арсен и Ангелина. Троих мы и взяли. Они сыграли кусок спектакля, который играли в Северодонецке, и мы поняли, что они могут и умеют играть. Сейчас они играют несколько спектаклей у нас. Пока работают на половинку, но им что-то добавляют. Потому что у нас в штатном расписании не было [места]. Но все нормально. 

Мы решили не играть, не ставить жесткие пьесы сейчас. Такая у нас есть, но мы пока что ее не играем — "Антигона". Кроме того, актер Дмитрий Мельничук, который в ней играл одну из главных ролей, воюет с 24 февраля [2022 года]. Из-за этого мы не играем и лирический спектакль "Азалия", где я с Дмитрием была.

Мы с ней (с "Антигоной", — ред.) ездили в Албанию на фестиваль, когда нас приглашали. 24-го [февраля 2022 года] они первые мне написали. Поставили возле российского посольства украинский флаг и прислали мне фото.

Угощение вином и спрос на классику — спектакли во время войны

— К вам в театр приходят военные?

— Да, мы их приглашаем.

— Какие спектакли вы для них играете?

— Более позитивные, веселые. Потому что им больно. Это психо-релакс для них такой.

— У вас в репертуаре есть один подольский спектакль о сосуществовании еврейской и украинской семьи. Он уже идет много лет, и именно его вы играли первым, когда театр впервые открыл свои двери во время этой войны. 

— Он называется "У Києві, на Подолі", или "Гдє Ві сохнітє бєльйо?". В ноябре уже будет тысячный раз, как она играется. Она ездила везде. Показывали не только у нас, но и за рубежом. 

— Знаю, что на нее не так легко приобрести билет. Их выкупают на несколько месяцев вперед. Во время этого спектакля вы угощаете зрителей. Чем именно?

— Чем-то небольшим. Немного вина. Детям — сок. Андрей Мороз это обыгрывает и рассказывает всевозможные басни.

— В репертуаре вашего театра очень много украинской классики: Николай Кулиш, Степан Васильченко, Панас Саксаганский. Идут люди на украинскую классику?

— Да, конечно. На "Блаженный остров или Так погиб Гусь" Кулиша. А "Шантрапа" знаете сколько идет!

— А "Шантрапу", кажется, больше никто в Киеве и не ставит.

— Никто. К нам приходили как-то режиссеры и говорили: "Дайте". Возьмите. И никто ничего так и не поставил. Мы этот спектакль ставили в Америке еще до войны, давно уже. В Северной Каролине. Они были очень довольны, но сказали странную вещь. Им не успели рассказать, о чем спектакль, и они подумали, что он о том, как когда-то у нас в Украине было. А он же об актерах. Панас Саксаганский же был актером, поэтому прописал это все так, как у него было в жизни в его актерской бригаде.

О погибшем в Бахмуте Андрее Нищимном — заведующем художественно-постановочной частью театра 

— Мы сейчас переживаем очень сложные времена. Что за последние полтора два года вы узнали нового о себе самой?

— Мы все существуем так, как и существовали. Я, например, не паникер совсем. Иногда бывают какие-то стычки, но никогда аж чего-то такого. Бывают разные ситуации, но все как-то вылечивается. Мы очень много помогаем нашим, не проводим праздники. Не отмечали наше 35-летие, потому что девятого мая в Бахмуте умер наш заведующий художественно-постановочной части Андрей Нищимный. Наш Дмитрий Мельничук сейчас в армии воюет серьезно. 

Мы провели для своих, почти никого не приглашали. Фото его показывали (Андрея Нищимного, — ред.). На похоронах ничего не было видно — закрытый гроб был.

Спектакль "Мы, Майдан" о начале войны в 2014 году 

— В вашем репертуаре есть очень грустный печальный спектакль "Мы, Майдан". Его текст основан на свидетельствах активистов в социальных сетях и воспроизводит события ноября 2013-го — февраля 2014 года.

— Мы много его играли в дни защитников. Ездили с ним в Запорожье. 

— Как сейчас люди воспринимают его? Или вы его больше не играете?

— Играем. Сейчас ее запросили в Академии СБУ, потому что те, кто сейчас там учится, были маленькими в 2014 году. Говорят: "Пожалуйста, сыграйте этот спектакль, чтобы они поняли, что это было, уже зная, что [происходит] сейчас". Мы сыграли. Они были очень довольны и предоставили нам какую-то помощь, чтобы мы отправили нашим воинам. Эти ребята сидели и не знали, что такое было тогда, когда они были еще маленькими. Сейчас просят, чтобы мы еще сыграли.

Это документальная драма. Ее написала Надежда Симчич — выбрала все настоящее, что было на Facebook. И получилось так... плачут на ней иногда.

Режиссура и сотрудничество с семьей в театре 

— В театре "Колесо" в нескольких спектаклях задействован актер Владислав Пупков — ваш муж. Ваша дочь Мария Груничева и внучки в определенных спектаклях выходят на сцену. 

— Одна играет. Она сейчас на третьем курсе у Льва Сомова (актер театра и кино, режиссер, хореограф, драматург, народный артист Украины, актер Киевского академического театра драмы и комедии на левом берегу Днепра, — ред.)

— Вот вы вместе работаете. Спорите ли? Говорите ли о театре дома? Не портит ли это семейные отношения? 

— Разное бывает, но о театре мы говорим в театре. Они работают, как надо работать в театре. Никаких послаблений нет.

Я сейчас не играю. Раньше играла в "Азалии" — это само по себе. А также в моноспектакле "Чудо Пиаф", с которым ездила на многие фестивали и собрала немало наград.

— С мужем вы работаете как режиссер (спектакль "Мы, Майдан"). Какая вы в роли режиссера? Жесткая и требовательная?

— Да, может такое быть. Владислав очень много работал. Также играет в спектакле "СкороВода". Участвует в кино и озвучивает.

— Но вы придирчивый режиссер?

— Да.

— Как, по вашему мнению, должен меняться театр, чтобы всегда развиваться вверх?

— Мы прекрасно чувствуем, как зрители приходят. Ставим то, что должно заинтересовать людей. Например, играем спектакль "Два аромата розы" мексиканского драматурга (Эмилио Карбальидо, — ред.). Его никто в Киеве и в Украине не ставил. А потом мне звонят режиссеры из других театров: "Ой, а можно у вас взять текст?".

— То есть чтобы идти вверх, надо все время быть в поиске?

— Все время, да. Надо искать что-то совсем другое. 

— Где сейчас ваша точка опоры?

— Мне хорошо и дома, и в театре. Но больше я занимаюсь, наверное, театром. Поэтому можно сказать, что театр — моя точка опоры.

Предыдущие выпуски "Точки опори":

• О разнице между украинцами и русскими, "великой русской культуре" и борще Победы: разговор с писателем Андреем Курковым в "Точке опоры"
• О настоящем искусстве в зомби-пространстве: интервью с режиссером Дмитрием Томашпольским в программе "Точка опори"
• Угрозы для Софии Киевской, визит Макрона, пропавшие мощи Ярослава Мудрого: гендиректор Национального заповедника "София Киевская" Неля Куковальская в "Точці опори"
• О пострадавших от сексуального насилия россиян женщинах и о том, являются ли атеисты грешниками: военный капеллан Сергей Дмитриев в "Точці опори"
• Третий ребенок, хейтеры, поддержка ВСУ с 2014 года и ошибка Потапа: певица Светлана Тарабарова — гостья "Точки опори"