Украина: родина кибернетики, сделанной в СССР

Автор: Мартина Наполитано

16 февраля 2021 года

(Опубликовано в сотрудничестве с East Journal)

Киевский институт кибернетики был одним из центров СССР по изучению и экспериментированию с компьютерами. В течение многих лет здесь работал математик Виктор Глушков, мечтавший о "безбумажной" советской администрации, но его видение вступало в противоречие со взглядами Леонида Брежнева.

Чтобы добраться до Института кибернетики имени Виктора Глушкова в Киеве, воспользуйтесь синей веткой городского метро, ​​двигаясь на юго-запад, и сойдите на конечной остановке "Теремки". Ещё десятиминутная прогулка по одноимённой улице, проспекту Академика Глушкова, — и перед вашими глазами вырастет высокое здание с окнами, на которых виден явный социалистический отпечаток, безошибочно выделяющийся, как многие постройки того времени. Стена с её непрерывным переплетением прозрачных окон является символом не только деятельности исследовательского центра, но и идеала, который лежал в основе института, созданного в 1957 году.

Общесоветская кибернетика

Советский Союз, 1950-е годы. Довольно неожиданно умер Сталин. Вскоре после этого в 1953 году его заменил Никита Хрущёв, который вошёл в историю благодаря своим первоначальным выходам на международную арену и политике десталинизации, официально начатой ​​в 1956 году. Страна стояла на коленях после разрушений от Второй мировой войны, которая привела к гибели населения, опустошению промышленности и экономики и создала общую аварийную ситуацию в жилищном секторе (для чего, кстати, родился крупномасштабный проект так называемых "хрущёвок").

Тем не менее, в этот период началась "Холодная война". И страна, хотела она того или нет, была вынуждена снова инициировать многочисленные эксперименты, прогресс, научные и другие завоевания. Среди них нужно упомянуть участие в космическом соревновании с культовой и трагической историей Юрия Гагарина, развитие ядерной энергетики с ключевой фигурой Андрея Сахарова, впоследствии известного диссидента и важного голоса инициатив по разоружению.

Поэтому в 1950-х лидеры Коммунистической партии СССР были в восторге от новой науки — кибернетики, которая по своей природе, казалось, переводилась на язык, пронизанный аурой истины, правильности, объективности, поэтому идеально соответствовала социалистической утопии. Евгений Замятин ещё раньше описал это в своём романе "Мы" (1920), который, как пишет его переводчик Алессандро Ньеро, был "несколько раз крещён и переименован: антиутопия, негативная утопия или даже анти-анти-утопия". Это действительно заметное произведение в данном жанре и не только, которое, по мнению автора, намного затмевает гораздо более известный "1984", в котором всё становится прозрачным, стирая любые индивидуальные границы сквозь проницаемость стекла. Отсюда и застеклённая башня в Киеве, в которой находится известный Институт кибернетики.

Первые советские компьютеры украинского производства

Кибернетика, благодаря своего рода эффективному лоббированию ведущими математиками того времени, казалась подходящим сектором для административного и экономического развития, полезного особенно для военного сектора в контексте "Холодной войны". В октябре 1961 года Совет по кибернетике СССР опубликовал издание с символическим названием "Кибернетика на службе коммунизма". Согласно её положениям, кибернетика — это область исследований, которая принесёт пользу промышленности, транспорту, медицине и экономике (которые рассматривались как "сложные кибернетические системы"). Поэтому было предложено создать большое количество региональных IT-центров для целей государственного планирования и управления, создание которых в конечном итоге приведёт к "единой автоматизированной системе управления национальной экономикой".

К середине 1960-х Советский совет по кибернетике уже координировал работу около 500 различных исследовательских групп, разбросанных по всему СССР. Среди них был и известный Киевский институт. История Киевского научного центра началась в 1957 году, когда Институт математики АН УССР решил открыть Вычислительный центр. В 1962 году он стал Центром кибернетики Украинской академии наук. В существующем сегодня институте работает около 500 сотрудников, разделённых на 21 исследовательское направление и 3 лаборатории. Заметим, что на момент распада Советского Союза в нём работало 6500 человек, включая профессоров, исследователей и лаборантов.

Однако история информатики в СССР и, в частности, в Украине на самом деле начинается ещё раньше: в 1950 году в Институте электротехнологий в Киеве математик Сергей Лебедев уже завершил свою работу над МЭСМ (Малая электронно-счётная машина). Это первый настоящий компьютер, появившийся в Советском Союзе, и, по мнению некоторых, первый в Европе — за это звание до сих пор боролись шведская BARK и немецкая Zuse Z4. Он был около 2 м в высоту и 8 м в длину, с пропускной способностью 3000 операций в минуту — первая веха на пути, который потенциально мог занять много времени. Позже, в 1959 году, были завершены работы над большим компьютером "Киев", который, помимо прочего, также использовался в качестве функции дистанционного управления и управления базами приёма в Каменске и Славянске. В 1961 году вместо него родился "Днепр", который помимо прочего использовался для проектирования процедур стыковки космических кораблей "Союз" и "Аполлон". В конце 1960-х 30% компьютеров в СССР были результатом работы Киевского института кибернетики.

Провидец Виктор Глушков (1923-1982)

Между тем, в 1956 году очень молодой кандидат математических наук из Ростова был приглашён на работу в Киев после защиты диссертации годом ранее. 33-летний Виктор Глушков сразу отличился компетентностью, инициативой и в чём-то дальновидностью. Благодаря ему в Киеве появился факультет кибернетики, а в 1965 и 1972 годах были открыты первые два специализированных журнала. В 1973 году Глушков отредактировал первую в мире энциклопедию кибернетики в двух томах, которая была опубликована на украинском языке и переведена на русский в следующем году.

Для Глушкова создание советской общенациональной автоматизированной системы — план, который он публично предложил в 1963 году — было мечтой всей жизни. Это не только сделало бы СССР самой передовой системой управления и экономики в ​​мире (Глушков даже предвидел конец наличных через эту компьютерную систему — идея, никогда не воспринимаемая партией), но также принесло бы "счастье для человечества". В реальности, подобной советской, характеризующейся бюрократией и обязательными формальностями, компьютеризация действительно облегчила бы бремя административной машины, в том числе для отдельного гражданина.

Поэтому Глушков видел сеть связанных между собой локальных компьютеров с Центральным вычислительным центром в Москве, что гарантировало бы прозрачность, точность, объективность и эффективность ржавой советской машине. Через несколько месяцев после его смерти, в 1982 году, вышел его фундаментальный сборник с утопическим названием "Основы безбумажных вычислений".

Глушков представлял себе не слишком далёкое будущее, когда компьютер заменит печатную бумагу и даже телевидение и будет регулировать электронные устройства (от стиральных машин до телефонов) и даже полёт самолётов. В шутку его команда компьютерных учёных размышляла о фантастической Кибертонии, советском государстве будущего, которое так и осталось мечтой.

"Советское кибергосударство" было прервано сверху

В октябре 1964 года к власти пришёл Леонид Брежнев, сменивший Хрущёва. Идеи Глушкова показались новой политической команде зловещими, поскольку они нарушили установившийся баланс сил (как административный, так и экономический), основанный на широко распространённой коррупции на всех уровнях. Поэтому центральное правительство исключило кибернетику из своей повестки дня, отдав предпочтение статус-кво, который убил мечты Глушкова.

Остаётся только представить, что могло бы произойти. Как советское кибергосударство позиционировало бы себя на международном уровне? Подорвут ли технологии регентство партии? Отложит ли это крах (государства – прим. ред.) или ускорит его? Кстати, иранская художница Бахар Нуризаде задала себе эти не менее дальновидные вопросы в своём недавнем видеопроекте After Scarcity (2018).

По материалам OBC Transeuropa