Опасный Донбасс: налог на "заминированную" землю и помощь деминеров

Жители села Николаевка, что в Волновахском районе Донецкой области, с начала боевых действий на Донбассе утратили многое. В том числе — возможность возделывать свои сельхозучастки. Часть земель либо заминирована еще с 2014 года, либо находится непосредственно на линии соприкосновения.

Парадокс заключается в том, что хозяевам земельных паев периодически приходят уведомления о необходимости уплатить налог за землю, которой, по факту, они не могут пользоваться. Почему ситуация зашла в правовой тупик, а также о том, кто сейчас деминирует Донбасс, очищая его от смертельных "сюрпризов" войны, — в материале журналистов программы "Право на право" телеканала "Дом".

Налог на землю, которую не используют

Пенсионерка из Николаевки Любовь Чернявская до вооруженного конфликта на Донбассе, можно сказать, "жила с земли". Вместе с тремя сыновьями возделывали земельные паи, на которых выращивали пшеницу, рожь, овес и другие культуры.

"В 2014 году мы все сеяли для своего подсобного хозяйства. У нас были свиньи, у нас была корова, бычок. Мы зерновые успели собрать, а вот кукурузу и подсолнечник оставили в поле. Уже было опасно для жизни", — рассказывает пенсионерка.

С тех пор семья Любови фактически лишилась основного источника существования.

"Земли не обрабатываются, зерна нет. Скотину кормить нечем. До 2014 года мы все от земли кормились, а теперь живу на одну пенсию", — говорит Любовь Чернявская.

Таких, как она, в Николаевке и близлежащих селах порядка 1,5 тыс. жителей. В распоряжении местных жителей — более 7 тыс. га сельхозземель, но пользоваться они могут только их половиной.

В Николаевском сельсовете поясняют — эти земли либо заминированы в ходе военных действий 2014-2015 годов, либо сейчас на них находятся позиции украинских военных.

"Границы сельсовета никто не менял. Но туда не пускают, там зона не доступа", — поясняет землеустроитель Николаевского сельсовета Валентина Манько.

Но до этих пор на всех владельцев этих земельных паев исправно приходят уведомления о необходимости заплатить налог на землю.

"Да, приходили квитанции по оплате. В распечатках под квитанциями уведомления разные. Но пишут, не хотите платить налог — не платите",— говорит Любовь Чернявская.

"В этом году надо было платить налог — 124 грн за гектар. Если в среднем у людей по 5 га, то выходит больше 700 грн за пай надо было платить земельного налога. Но есть же те, кто не платит с 2015 года", — рассказывает Валентина Манько.

Смысла платить за землю, которая заминирована и постоянно находится под угрозой обстрела, и вправду нет. У многих сельчан за это время накопились многотысячные долги. Но и местный бюджет за год недополучает примерно 600 тыс. грн.

Николаевка находится на расстоянии 3 км от линии фронта. Но в список населенных пунктов, находящихся на линии соприкосновения, село попало лишь в 2018 году. Согласно же Налоговому кодексу Украины, полностью освобождены от оплаты лишь земли, находящиеся на временно неподконтрольной Украине территории.

"До 2018 года, пока наши населенные пункты не были внесены в список, находящихся на линии соприкосновения, нам все говорили, что раз вас там нет, значит, нет причин для "не начисления" земельного налога. Потом, когда село внесли в список, стало известно, что не начисляется налог на земли, кроме земель сельскохозяйственного назначения. А это земли все именно сельскохозяйственного назначения", — говорит землеустроитель Николаевского сельсовета.

Юристы гуманитарной миссии "Пролиска" помогают пайщикам поднять проблему на общегосударственный уровень. Изменения в Налоговый кодекс назрели, ведь платить за землю, которой не можешь пользоваться, по меньшей мере, несправедливо.

"Наша организация предлагает внести изменения в Налоговый кодекс Украины, в которых было бы дано определение таких земель. Если земли не используются, значит, подпадают под льготу. И разработка отдельного механизма, который бы регламентировал порядок отнесения этих земель к тем, которые не используются", — комментирует главный эксперт по вопросам адвокации гуманитарной миссии "Пролиска" Игорь Сосонский.

Пока нашли временное решение. Навстречу сельчанам пошло Министерство обороны. Оттуда в сельсовет отправляют подтверждающие письма о том, что эти земли опасны для использования.

"Мы эти письма приложили к решению по налогам и отправили в налоговую службу. В списке 275 человек. И в итоге — им не пришли письма с требованиями оплатить налоги. Вот таким образом мы за 6 с небольшим лет добились хоть маленькой, но победы", — делится Валентина Манько.

"Это алгоритм "ручного действия". Он не прописан в нормативных актах, не определен процедурой. Это решение "на месте". Будет Координационный совет при уполномоченном Верховной Рады. Будем поднимать решение вопроса с землей, будем давать свои предложения", — добавил юрист Игорь Сосонский.

Нюансы разминирования

За семь лет войны, по данным Минобороны, от минно-взрывных ранений пострадали более сотни детей. Всего же травмы, несовместимые с жизнью, получили больше 400 гражданских лиц. Из-за минного загрязнения ежегодно в зоне риска пребывают сотни тысяч жителей Донбасса. А по оценкам ООН, тут заминировано более 1,5 млн га земли. Из них 700 тыс. га на подконтрольной Украине территории.

Дмитрий — бывший сотрудник органов внутренних дел города Донецка. Сейчас он руководитель группы гуманитарного разминирования британско-американской организации Halo Trust на участке близ Ямполя. В 2014 году здесь проходили серьезные бои и находился блокпост формирований так называемой "ДНР".

"Была подтверждена угроза нахождения на данной территории осколочных и фугасных гранат на растяжках, а также здесь находится очень большое количество неразорвавшихся брошенных боеприпасов", — рассказывает Дмитрий.

Группы гуманитарного разминирования работают наряду с саперными подразделениями Вооруженных сил и Государственной службы по чрезвычайным ситуациям (ГСЧС). С 2015 года они выявили на Донбассе более 2,5 тыс. га опасных для жизни полей и лесов.

Сейчас на территории Лиманского лесхоза предстоит очистить площадь в 41 тыс. кв. м. Разминирование в лесу — само по себе сложнее. Ведь растительность может скрывать видимые в поле признаки опасности. Поэтому перед работой деминеров местность тщательно прочесывает "Робокэт" — машина на дистанционном управлении, она срезает высокую растительность. Только после этого сюда идут люди.

"Скажем так, нелегкая работа, но терпимо. В лесу нужно быть очень внимательным. Растяжки могут быть и на деревьях, и с деревьев идти. А еще в лесу много растительности, можно не заметить растяжку", — говорит деминер Александр.

Далее деминеры сканируют грунт.

"После внимательного визуального осмотра выполняется проход рукой вперед на глубину в полметра, под углом в 20 градусов. Затем в ход идет щуп. Условная растяжка может быть скрыта под лесной подстилкой. Мы растяжку не должны задеть или дернуть. Мы должны ее увидеть на щупе, на белом кончике", — дополняет Александр.

Женщины-деминеры

В основном, деминеры — это местные жители Славянска и Краматорска. В группе едва не половина — женщины.

Один из участков — зона ответственности Азизы. Кроме рук и щупа она задействует металлодетектор.

"Только в случае отсутствия сигналов, перемещаю шнур, помечающий безопасную территорию на сантиметры вперед. Я сама мама, у меня растет сын. Мы очень часто выезжаем на пикники в лес. И хотелось бы, чтобы это было все безопасно", — рассказывает Азиза.

Виктория по профессии бариста. Теперь свой родной край она очищает от опасных следов войны.

"Вначале было непривычно, тяжеловато, сейчас нормально. Нужно очищать лес, разминировать от опасных боеприпасов, от того, что осталось после войны", — говорит женщина.

Важное сотрудничество

В функции гуманитарной миссии Halo Trust входит лишь поиск опасных предметов. В случае необходимости их обезвредить — подключаются сотрудники Государственной службы по чрезвычайным ситуациям (ГСЧС).

"За 10 см от предмета деминер кладет специальный маркер, закрывает рабочую линию и вызывает меня, руководителя. Я идентифицирую этот боеприпас, докладываю руководству в офис, и уже вызываем МЧС (ГСЧС, — ред.), которые приезжают и либо обезвреживают, либо забирают. Например, в прошлом месяце обезвреживали на месте два ВОГ-17 (осколочная граната, — ред.)", — рассказывает руководитель группы разминирования Дмитрий.

На каждом участке работы миссии обязательно дежурит "скорая помощь".

Деминер Владислав помимо работы по разминированию, еще и парамедик. В случае внезапного подрыва, именно он будет оказывать первую помощь пострадавшему. Пока до такого еще не доходило, но психологически надо быть готовым ко всему.

"Есть как бы небольшой страх, но мы его переборем. Я уже танковые мины находил, транспортные мины, ВОГи — ВОГ-25, ВОГ-17, неразорвавшиеся боеприпасы, патроны разного калибра", — перечисляет Владислав.

Предел, который может расчистить деминер за день, — около 30 кв. м. Ежедневная монотонная работа требует острого зрения, внимания к деталям и крепких нервов.

"Если просто идете и видите, к примеру, какой-то блеск, то, чего не должно быть. Например, видите мобильный телефон. По идее, если вы глубоко в лесу, его не должно здесь быть. Поэтому стоит опасаться таких находок, так как под ними могут быть "сюрпризы", — рассказывает Виктория.

Работать предстоит еще долго. Сектор под Ямполем группа разминирования планирует расчистить до осени.

Всего же на полное очищение Донбасса от мин и снарядов, по разным оценкам, уйдет более 30 лет. Все просто, как говорят деминеры — 1 год войны означает 5 лет работ по разминированию.