Незаконные пристройки, заповедник "Хортица" и Каховская ГЭС: глава "Киево-Печерской лавры" Максим Остапенко в "Точке опоры"

Максим Остапенко — ученый, археолог, культурный деятель, кандидат исторических наук, автор более 30 научных работ по истории острова Хортица и Нижнего Поднепровья. Соавтор исследования и реставрации уникальных объектов подводного наследия. С 2007 года — генеральный директор Национального заповедника "Хортица". После начала полномасштабного российского вторжения вступил в ряды Вооруженных сил Украины. В апреле 2023 года был назначен исполняющим обязанности генерального директора Национального заповедника "Киево-Печерская лавра". 

В интервью Светлане Леонтьевой в программе "Точка опори" Максим Остапенко рассказал о самых интересных находках после очистки лавры от "русского мира", о несанкционированных пристройках, незаконных бизнесах, приборах для счета наличных и русскоязычных церковных календарях. Также он поделился инициативами внедрения единого билета для лавры, создания центра восстановления для украинских военнослужащих, и вспомнил, как организовал эвакуацию ценных экспонатов из заповедника "Хортица", в который за период полномасштабной войны прилетело 27 ракет.

Возглавление "Киево-Печерской лавры" и эвакуация заповедника "Хортица"

— Меня удивило то, что предложение возглавить Национальный заповедник "Киево-Печерская лавра" вы получили, будучи в Вооруженных силах Украины. Как вы об этом узнали? Кто вам сообщил?

— С 25 февраля 2022 года я был в рядах Вооруженных сил. Основная служба моя проходила в Запорожье. По возможности я продолжал заниматься всеми культурными волонтерскими проектами, в чем на тот момент нуждались и "Хортица", и Запорожье. После 14 месяцев несения службы ко мне обратился министр культуры Александр Ткаченко и сказал, что есть еще важные объекты, которыми стоит заняться. Для меня это было совершенно неожиданное предложение. Я чувствовал эту честь и то, насколько это сейчас важно. С апреля я с коллективом заповедника формирую новые смыслы и пытаюсь вернуть украинцев в Лавру, а Лавру — в Украину.

— Вы родились в Запорожье и много сил, знаний и умений посвятили изучению этой земли. А также до Лавры в течение 15 лет возглавляли Национальный заповедник "Хортица". Когда уже над головой начали взрываться российские снаряды, вы решили идти защищать страну. Как быстро приняли это решение? Ведь Национальный заповедник "Хортица" имеет кучу экспонатов, которые надо было эвакуировать.

— Для меня и, думаю, для всей страны тоже, это была очень драматическая история. В феврале 2022 года у меня было две главные задачи. Первую задачу я получил от государства, когда принял присягу в 2015 году. Я получил повестку, чтобы в случае военного времени явиться к месту несения службы. Второе — как генеральный директор национального заповедника "Хортица" я должен был обеспечить сохранность экспонатов и памяток. Нам удалось чрезвычайно быстро организовать первую в Украине такую эвакуацию. В конце февраля были захвачены Херсон, Мелитополь, Бердянск, окружен Мариуполь и в 25 километрах от Запорожья стояли российские войска. 

— То есть вы контролировали эвакуацию на расстоянии и уже будучи в рядах ВСУ?

— Да, я был в Запорожье. Это был очень сложный период для всех, в том числе и для Вооруженных сил.

— Куда вы эвакуировали заповедник, когда часть Запорожской области была сразу оккупирована?

— Большую часть экспонатов эвакуировали в место на западной Украине, которое было согласовано с Министерством культуры. Точнее сказать не могу. 

Поскольку это была первая эвакуация, никто не знал, как это правильно делать даже с наличием инструкций. Несмотря на согласованность с Министерством культуры, это был самый сложный период. Летали российские вертолеты над трассами, все дороги были забиты техникой и людьми, которые пытались выехать из зоны боевых действий. А мы в этот момент спасали чрезвычайный груз с уникальными экспонатами. Министерство культуры, заместитель министра и министр лично контролировали нашу эвакуацию. Присоединялись и наши коллеги из разных музеев и заповедников. За счет этого наша группа эвакуации смогла хоть немного отдыхать. Поездка длилась четыре с половиной суток.

— Заповедник "Хортица" расположен очень близко к линии фронта, постоянно находится под обстрелами. Насколько сильно он пострадал? В каком сейчас состоянии? 

— С "Хортицей" очень тяжелой. За период полномасштабной войны на его территорию попало 27 ракет. Основные музейные объекты не пострадали, но все это происходило очень рядом. Была угроза и для жизни и здоровья коллектива, и для сохранения экспонатов. Эти "раны" на хортицком теле, к сожалению, нескоро заживут, потому что обстреливали тяжелыми ракетами. Остались пятиметровые пропасти. 

Мне очень тяжело переживать и то, что Хортица оказалась в эпицентре экологического бедствия из-за резкого спуска Каховского водохранилища. "Хортица" потеряла 15 озер. Это уникальная плавневая часть, где возродилась часть Великого луга Запорожского. Из-за этой катастрофы там все погибает, полностью меняется природное окружение. О долговременных последствиях пока сложно говорить.

Самое ужасное — это музей в оккупации

— Вы как-то написали, что музей в эвакуации — это трагедия и музейщики готовы даже ценой собственной жизни спасти эти экспонаты. 

— Думаю, что самое ужасное для любого музея — это не эвакуация. Самое ужасное — это музей в оккупации. Мы видели, что делают оккупанты с музеями и знаем, как это происходило в истории. В России есть полно экспонатов со всех бывших республик СССР. Это свидетельствует о том, что они, как империя, продолжают эту завоевательную политику и не позволяют людям вернуть их память. Они захватывают нашу память и пытаются таким образом усилить собственную бестолковую идентичность.

— Какие самые ценные экспонаты для Украины были утрачены в связи с оккупацией?

— Я хотел бы вспомнить историю даже не с этой оккупации, а с 1920-1930 годов, когда из Киево-Печерской лавры по приказу Москвы было вывезено огромное количество экспонатов, которые либо усиливали идеологию Советского Союза и Советской империи, либо просто продавались на Запад. Например, уникальные Царские врата, о которых есть записи в фондовых книгах Печерской лавры. Они были вывезены, то есть украдены, большевиками, проданы за бесценок в Америку, потом — в Британию, а сейчас находятся в музее Виктории и Альберта в Лондоне. Это шедевр украинского барочного искусства. Мы уже официально обратились, чтобы найти механизм, выставочный проект [или другой способ] возвращения этих экспонатов. Министр культуры поддержал эту инициативу.

Почему не стоит восстанавливать Каховскую ГЭС

— Подрыв Каховского водохранилища обнажил дно, где есть часть экосистемы Великого луга. Это казаччина, там много артефактов — недавно нашли семиметровую 500-летнюю лодку из цельного дуба. Туда, говорят, хлынули черные археологи, которые могут что-то себе накопать. Как этому помешать? Как сохранить артефакты и стоит ли восстанавливать Каховскую ГЭС? 

— Я считаю, что нет смысла повторять ту ужасную ошибку — затопление Большого луга и строительство Каховской ГЭС. Это были технологии 1930-х — строительство равнинного водохранилища. Я, как подводный археолог, видел, как деградирует Каховское водохранилище и за несколько десятилетий превратилось просто в лиман. 

К сожалению, такое катастрофическое уничтожение Каховского водохранилища создало огромную экологическую проблему, но и чрезвычайную экологическую возможность. Подобное видим на примере Чернобыля, когда Чернобыльской атомной станцией стал заниматься весь мир. ЧАЭС стала площадкой для технологов, экологов, ученых из разных областей, которые выясняли, что происходит с огромной территорией в результате катастрофы.

Сейчас Украина должна инициировать какую-то международную программу по восстановлению Большого луга и применить технологии XXI века. Я уверен, что это будет фантастический экологический проект, который полностью изменит философию водопользования в низовьях Днепра. Возможно, сбудется мечта Алексея Вадатурского (основатель одной из крупнейших агрокомпаний Украины "Нибулон", Герой Украины, — ред.), который тоже погиб в результате российской агрессии. Он мечтал полностью обновить всю экологию Днепра, изменить систему водопользования, потому что видел, что Днепр, как артерия, постепенно умирает, меняется и ухудшается экологическая ситуация. 

Когда у вас есть проблема, рассматривайте ее не как проблему, а как возможность. Для истории Украины подрыв Каховского водохранилища открывает чрезвычайную задачу общественного уровня. Все понимают, что юг Украины не был диким полем, как говорят в России. Это были традиционные славянские, а затем казацкие, земли, где формировался один из центров украинской идентичности. В 50-х он был затоплен без системных исследований, из-за чего были утрачены сотни, если не тысячи, памятников разных эпох, начиная со скифского времени.

В Великом лугу располагались Хортицкая Сечь, затем Томаковская, Базавлукская, Никитинская, Чертомлыкская, Каменская и Новая Сечь. Это основной исторический этап возникновения Украинского казацкого государства, которое сформировало нашу идентичность, о которой мы поем в гимне — "покажем, что мы братья казацкого рода". Это именно о территории Великого луга. Сейчас он снова становится доступным для исследований. Мы можем получить нашу настоящую историю и увидеть памятники, которые считались навсегда утраченными. Это вызов и для археологической науки, и для исторической, и для экологической.

Как Киево-Печерская лавра стала центром "русского мира"

— Как и когда так случилось, что Киево-Печерская лавра стала центром "русского мира"? 

— Мне кажется, это берет начало с эпохи Мазепы. Именно после того, как Мазепа был изгнан из Украины, Россия поняла, что украинский дух и желание быть самостоятельным может сильно повлиять на историю. Начиная с мазепинских времен системное давление на все украинское стало частью российской политики. 

Лавра в этом плане стала одним из центров этого движения, потому что именно она часто ассоциировалась с Мазепой, а Мазепа сделал для лавры едва ли не больше всего. Это не давало покоя "русскому миру". 1709 год… 

— Умер Иван Мазепа, по приказу московского царя митрополит киевский провозгласил ему анафему (отлучение еретиков или нераскаянных грешников от церкви с объявлением пожизненного проклятия, — ред.) и все началось. 

— Да, 300 лет в этих стенах звучала анафема человеку, который больше всего сделал для лавры, украинской культуры, духовности и государственности.

— Наконец в 2023 году во Всехсвятской церкви, построенной Мазепой, по случаю 325-летия освящения состоялся молебен за гетмана Ивана Мазепу

— Так, молебен в память строителя лавры прозвучал в этих стенах впервые. Это символический шаг в процессе возвращения настоящей украинской сущности лавры. Мы имеем множество маркеров российского присутствия в стенах и на территории Киево-Печерской лавры. Эта системная работа началась с петровских времен и продолжалась до последнего. 

— Когда она активизировалась уже во времена независимости Украины?

— Работа Российской православной церковью велась всегда, но особенно активизировалась с приходом Путина. В конце 90-х и начале 2000-х это стало официальной доктриной. Если взглянуть на печатную продукцию, которая стала продвигаться через лавру, на святых, которых здесь начинали почитать, то увидим с каждым годом уменьшение и уменьшение украинской составляющей. К сожалению, в определенном формате это продолжается до сих пор даже представителями УПЦ. Последний их календарь на 2023 год издан уже во время войны на русском языке. Слово "Украина" есть только в наименовании звания Онуфрия как митрополита всея Украины.

Возвращение лавры народу Украины

— Когда вы сюда пришли исполняющим обязанности, какие вызовы здесь в первую очередь увидели? 

— В первую очередь я увидел, что лавра три года находилась в периоде чрезвычайно сложной истории: два года — COVID-19, потом год войны. Поставлена задача — объединить Верхнюю и Нижнюю лавры, вернуть все это в государственное управление. Над ней работаем ежедневно. Должно произойти полное переосмысление того, чем владеет государство в названии "лавра". Что это такое? Или это монастырь Московского патриархата, в котором нам навязывают российские мифы, или мы возвращаем лавру украинцам и говорим, что это наша тысячелетняя святыня, которая должна работать на усиление нашей духовности и культурного наследия. 

По меньшей мере последние 30 лет Россия системно работала над тем, чтобы зачистить здесь все украинское всеми доступными способами. Главная миссия — вернуть украинскую лавру народу Украины. Украинцы с одной стороны видят, что она наша, а с другой стороны — чувствуют, насколько тот нарратив здесь доминировал. 

Мы общаемся с монахами, среди которых много украинцев и проукраински настроенных, но они находятся под каким-то зомбирующим давлением и до сих пор, уже на втором году войны, не могут изменить эту парадигму. Чтобы это исправить, к этому должен приобщиться не только заповедник, потому что наша функция — охрана культурного наследия, а это философский и религиоведческий вызов.

— Ваш опыт работы в заповеднике "Хортица" помогает сейчас?

— Конечно, "Хортица" всегда помогает. Я считаю, что "Хортица" для украинского народа не менее важна, чем лавра. Это уникальный священный остров, который является таковым по меньшей мере 5000 лет. Первое упоминание о нем датировано Х веком. Оно, возможно, не такое монументальное с точки зрения архитектуры, но имеет колоссальную энергетику и влияние именно на то, что мы называем идентичностью. 

— Говорят, что лавра выпала из информационного пространства Украины и что мы мало информированы. Как вернуть лавру в информационное пространство украинцев? 

— В этом смысле мы уже делаем достаточно много конкретных шагов с Министерством культуры и информационной политики. Без информационной политики культура проигрывает. В современном мире это два чрезвычайно связанных между собой явления.

Сейчас основная наша задача — усилить информационную компоненту в деятельности Киево-Печерской лавры, чтобы общество постоянно видело не просто украинские месседжи, а святыни, которым молились украинцы 100-300-500 лет назад, чтобы они не забывали об уникальных архитектурных объектах, которые строили украинцы 100-200-1000 лет назад, чтобы все эти вещи постоянно были в информационном пространстве. Здесь нам очень помогают журналисты, потому что они понимают и подсознательно чувствуют, насколько такие объекты, как лавра, могут изменить наше информационное поле. 

Мы должны думать не на полгода и не на год вперед, а на поколение. Через 28 лет, в 2051 году лавре исполнится 1000 лет. Первое упоминание о Лавре относится к 1051 году. Через 28 лет в лавре должны появиться все самые выдающиеся украинцы, представители мировых религиозных сообществ и других государств.

— Что именно поможет вернуть украинцев в лавру? Ведь только выселить отсюда дух "русского мира" недостаточно.

— Мне кажется, что эта задача уже выполняется и этому способствовали события последнего года. Ведется богослужение на украинском языке, постоянные службы Православной церкви Украины по духовным христианским традициям от византийских и греческих святынь. У работников "русского мира" какая-то примитивная и агрессивная православная "культура". Это трудно назвать христианством. То, что они пропагандируют, не вписывается ни в какие каноны. 

Все зависит не только от заповедника, а от прихожан, работников церкви, людей культуры, религиоведов. Необходимо, чтобы они транслировали, насколько важна эта составляющая для нашего возрождения. Ведь после нашей победы начнется возрождение.

— Вы хотите ввести в Лавре единый электронный билет. Как это будет работать?

— Есть мечта объединить не только музеи, которые принадлежат заповеднику "Киево-Печерская лавра", но и наших коллег — несколько коммунальных и государственных музеев, которые расположены на нашей территории. Чтобы посетитель получил абонемент и один раз приобретя его, имел возможность постоянно несколько раз посещать Лавру и все объекты в пределах. 

Мы хотим, чтобы Лавра в XXI веке становилась более открытой и комфортной для посетителей, чтобы она не отталкивала, а привлекала разнообразными объектами. Несмотря на то, что монастырю скоро будет 1000 лет, в 2026 году исполнится 100 лет заповеднику, коллектив которого сделал все, чтобы сохранить святыни в течение века. Иначе мы бы получили ситуацию, как в Михайловском златоверхом монастыре.

36 несанкционированных сооружений "Киево-Печерской лавры"  

— Вы заявили, что в Нижней лавре обнаружили 36 несанкционированных сооружений. Некоторые строили за бюджетные средства, некоторые из них и вовсе капитальные. Что это за сооружения и что теперь с ними делать? 

— Это мне кажется одним из самых больших надругательств из тех, что делала Московская церковь над Лаврой. Это личное современное строительство. Я, как историк и археолог, смотрю на эти сооружения и понимаю, что они пытались делать некоторые из них в стиле Лавры или псевдоукраинского барокко. Но их новостройки затмевают аутентичные памятники, которым сотни лет.

В Нижней лавре 15 капитальных сооружений. Они объясняют их тем, что монастырю же надо было развиваться.

— Что это за сооружения?

— Жилые сооружения, часть из них являются особняками. Офисные пристройки. Чтобы там было удобно продолжать всю церковную историю. Но вопрос в том, что эта история нам несла. Нам навязывали, особенно во времена Януковича, идею того, что надо из Лавры полностью убрать все музейные объекты, убрать все структуры, которые заняты охраной культурного наследия, и превратить ее в резиденцию патриарха Кирилла. Это была официальная фактическая тенденция, о которой свидетельствуют многочисленные документы. К сожалению, многие вещи в этом плане делались за бюджетные средства.

— Вы также обнаружили замусоренные помещения и даже разрушенные памятки. Расскажите о них.

— Больше всего из памяток меня лично поразила галерея рядом с нижними пещерами. Это в первые дни, когда мы зашли в помещения, которые должна была отработать комиссия Министерства культуры. Это памятники национального значения. Было замусорено, все в ужасном состоянии, присутствие "русского мира" на каждом шагу. Например, там висела реклама монастырей Севастополя, Крымской епархии. Когда я это увидел, я понял, что, к сожалению, изменения если и происходят, то в отдельных головах, а система Московского патриархата остается той же самой. 

— Есть ли возможность восстановить эти замусоренные и разрушенные помещения? 

— Конечно, я уверен, все памятники будут приведены в порядок. Те объекты, которые были повреждены, можно будет привести в первоначальное состояние, но это требует очень серьезной государственной поддержки и государственной политики в этом направлении.

Незаконная передача лаврских помещений в пользование митрополии  

— Вы обнаружили факты незаконной передачи лаврских помещений в пользование митрополии. Что с этим делать? 

— Это одна из претензий со стороны государства — монастырь начал использовать объекты не по тому назначению, как это было в договоре. Передача третьим лицам фактически в субаренду очень многих объектов Лавры не предусматривалась. Они превратились в коммерческие структуры, которые имеют минимальный тариф, потому что оформлены на религиозную громаду. Они не платят никаких налогов, туристических сборов. Все это делается "вчерную", без всякой официальной налоговой политики по отношению к этим деньгам. Это возможности такого церковно-олигархического бизнеса. Самое главное и самое ужасное — осуществлялась продажа в целом российской продукции, которая ввозилась без всяких налогов. Через даже небольшие символы, сувениры, церковную атрибутику навязывался российский нарратив, российская идеология. 

— Это прекратилось?

— Как раз сейчас происходят эти процессы. Самое главное сейчас остановить эту торговлю и "гостиничный бизнес" за пределами украинского законодательства.

— Это у них еще называется "паломничество"?

— Абсолютно точно. Под видом паломничества мы имеем государственные корпуса, за которые не платится аренда. Коммунальные тарифы там как для населения, но при этом они продают по коммерческим ценам доступ к этим помещениям. 

— Правда, что в цехах для пошива риз находили машинки для пересчета наличных?

— Почти в каждом помещении были машинки для обсчета наличных. 

— Может ли сейчас Московский патриархат официально оставаться на территории Лавры? И как долго?

— Это вопрос больше к религиоведам и к государственным структурам, которые должны изучать законность пребывания той или иной религиозной общины в пределах государства. Официальная позиция Украинской православной церкви — то, что она открестилась от Москвы и не имеет с ней никаких связей. 

Государство должно проверить, провести экспертизу относительно связи той или иной религиозной организации с государством-агрессором. Государственная служба Украины по этнополитике и свободе совести как раз это и сделала. Сейчас нет доказательств того, что УПЦ разорвала свои связи с РПЦ — они официально не вышли из всех соборов, в которых состояли, из всех руководящих органов. Общество так и не получило от них письменных подтверждений.

— Монахи здесь могут оставаться?

— Мое мнение, будет чрезвычайно большой проблемой и неправильным шагом со стороны государства, если прекратится монашеская жизнь в Лавре. Как бы там ни было, это монастырь с тысячелетней историей. Надо сделать так, чтобы монахи, которые имеют проукраинскую позицию, действительно чтят и оберегают лаврские святыни, имели возможность это продолжать. Но надо сделать так, чтобы российский нарратив не повторялся и не транслировался в Лавре. В значительной степени это зависит от того, кто дает наставления. К сожалению, есть простые священники и монахи, а есть их руководство, которое не проявляет, на мой взгляд, абсолютно никакой проукраинской позиции и продолжает цепляться за российские нарративы.

Центр восстановления украинских военнослужащих  

— У вас была встреча с известным парамедиком Юлией "Тайрой" Паевской. Она приезжала сюда и вы говорили о том, что нужен Центр восстановления для украинских военнослужащих. Вы уже готовите этот проект? Он будет здесь, в Лавре?

— Да, у нас есть несколько наработок, но одним из приоритетов мы хотели сделать реабилитацию культурой, духовностью. Речь идет о возможности приобщить бойцов, людей, пострадавших от войны, к погружению в лаврские истории, святыни, культурные практики, которые здесь продолжаются. Чтобы человек на несколько дней полностью выпадал из своего привычного окружения и проходил здесь определенное культурное обновление. 

Мы уже практически наработали этот проект и в ближайшее время его запустим. Речь идет об участии в археологических экспедициях, реставрационных процессах, в исследовательских работах по изучению памятников. Человек должен погрузиться и прикоснуться к культурному наследию, понять, что именно за это он боролся.

Эта история, не в таком травматическом формате, очень хорошо сейчас реализуется на базе многих музеев Польши. Мне кажется, надо изучать опыт наших соседей, наших коллег и видеть, насколько эта музейная практика по исследованию культурного наследия помогает обществу быть более сплоченным, сознательным, активным и формировать именно тех граждан, которые будут не просто защищать страну, а будут знать, за что они воюют. Сейчас, насколько я знаю, в Польше строится более 200 новых музеев. Меня больше всего поразило, что дети не просто участвуют в экскурсии, а подают грантовые заявки в государственную систему, формируют группы и выбирают, куда хотят поехать. У них это происходит в формате квестов и детских исследований. Это такое колоссальное погружение и приобщение к истории, что нам надо этому научиться. Музеи и культурное наследие может стать основой для будущих поколений и воспитательных процессов, которые, к сожалению, у нас пока находятся не в лучшем состоянии.

Предыдущие выпуски "Точки опори":

• О съемках "Мирный-21", последней встрече с мамой и воспоминаниях о Крыме: Ахтем Сеитаблаев в "Точці опори"
• О спасении людей из оккупации и переговорах с россиянами: волонтер и правозащитник из Казахстана Константин Гудаускас в "Точці опори"
• Об актерской династии, актерстве во время войны и отношении к "хорошим русским": актер Лесь Заднепровский в "Точці опори"
• Об оккупации, волонтерстве и обнаженных сценах в кино: актриса Анастасия Пустовит в "Точці опори"
• О родных в оккупации, съемках в "Киборгах", роли Кайдаша и разводе: актер Виктор Жданов в "Точці опори"