Когда закончится война: интервью с военным экспертом Олегом Ждановым

Почему россияне все чаще отказываться воевать в Украине и что на самом деле происходит в армии РФ. Решится ли Лукашенко на участие в войне против Украины. Какие цели преследует Запад и каков его интерес в этой войне. Какой момент будет переломным в ходе военного противостояния Украины и России и как долго оно еще может продлиться. Об этом и не только в рамках телемарафона "FreeДОМ" на канале UA говорим с военным экспертом Олегом Ждановым.

Война — не популярна

— Ранее вы говорили неоднократно, что вторая фаза наступления российских войск, в первую очередь удар на Донбассе, задерживается из-за того, что они испытывают сложности с личным составом, с комплектацией. Почему так происходит?

— Потому что с каждым днем война становится все менее популярна в российском обществе. И те потери, которые они понесли, уже дошли даже до Сахалина, до крайней точки Российской Федерации.

Все прекрасно понимают, что это никакая не "спецоперация", что это война с огромными потерями, как в технике, так и в людях. И похоронные листы идут. Именно поэтому война становится непопулярной, и желающих пойти подписать контракт на условиях участия в боевых действиях становится меньше и меньше. 

— Вот приходят резервистам сообщения о том, что их вызывают в военкоматы, и те отказываются идти на войну. Они имеют такое право?

— Да, абсолютно. В том-то и фишка. Дело в том, что юридически войны не существует в Российской Федерации. Там идет "специальная военная операция". В контракте у контрактника написано, что его могут каждый год призывать на сборы трехмесячные. А в случае войны он обязан встать в строй и выполнять обязанности согласно боевому расчету.

Но войны нет, и контрактник приходит по повестке и говорит: ребята, на сборы, да, пожалуйста, а на участие в военной операции, в боевых действиях, нет, я не хочу. И нет юридического основания для того, чтобы привлечь его к ответственности. Но буквально на днях появилась информация нашего разведуправления о том, что они поменяли условия контракта, вписали в документ боевые действия и уголовную ответственность за отказ от участия, где бы они не проводились. 

То есть вот так они ставят теперь вопрос. Так теперь еще меньше людей будет желающих подписать контракт с Вооруженными силами России. То есть эта мера немного запоздалая. И сейчас, насколько я понимаю, они готовят сценарий начала Второй чеченской войны.

Вспомните, 10 домов взорвали тогда с людьми, и за счет этого создали в обществе мнение о том, что надо начинать Вторую чеченскую кампанию. Сейчас это, я так понимаю, готовится оккупированный полуостров Крым, Ростовская, Курская, Брянская, Белгородская области. То есть все области, которые примыкают к Украине, там уже шестая степень террористической угрозы. Осталось ввести "красный" уровень угрозы, военное положение и, пожалуйста, начинай всеобщую мобилизацию.

— То есть они хотят провести какие-то провокации, теракты, для того чтобы поднять уровень террористической угрозы?

— Да, поднять до "красного" уровня, а потом ввести военное положение. И обвинить в этом всем Украину, и, конечно, начать всеобщую мобилизацию. А военное положение предусматривает всеобщую мобилизацию. В этих регионах, в первую очередь.

— А для того, чтобы провести общую мобилизацию по России, нужно введение военного положения?

— Надо объявить военное положение. Но тут вопрос же еще, если я правильно понимаю, что если в приграничных регионах это и может иметь под собой какое-то основание, что вот "украинские ДРГ" зашли, взрывают, убивают, то в Якутии или в Татарстане, там никто не поймет, почему военное положение ввели. А где же самая сильная армия в мире, как они ее популяризировали?

Это может вызвать социальный взрыв в обществе, поэтому они стараются максимально избегать вот этих таких массовых огласок, дескать давайте, пошли все на войну, потому что мы не можем справиться с Украиной.

Таким образом, фактически Путин признается в том, что он проиграл "военную специальную операцию" в Украине. Надо уже идти полномасштабной войной для того, чтобы победить Украину.

 — Если удастся провести вот эту мобилизацию в прилегающих к Украине областях и на полуострове Крым, сколько времени может уйти на то, чтобы вот этот резерв оказался на фронте? 

— Где-то до полугода. Это делается не быстро. Их надо будет, во-первых, всех отмобилизовать, поставить в строй, а потом еще надо будет им дать технику. А вот здесь проблема номер два. Вся более-менее способная техника, которая есть в Вооруженных силах России, она уже вся здесь, в Украине. Все, что у них осталось в воинских частях, в пунктах постоянной дислокации, оно либо требует ремонта, либо находится на длительном хранении, что опять же вызывает огромный вопрос в плане ее технической исправности.

А еще стоит учесть, что военно-промышленный комплекс практически стоит на сегодняшний день российский. Например, по последней информации по постановке задач, парадоксальный такой произошел случай, что "Уралвагонзавод", основной танкосборочный Российский Федерации, который полгода работал в режиме 4/7, то есть четыре рабочих дня в неделю, и шестичасовый рабочий день в одну смену, останавливается.

А ровно через три дня правительство России дает задание восстановить, ускорить и усилить производство танков. На что было сказано, что "Уралвагонзавод" до конца года в существующих условиях может собрать 35 танков! Это меньше батальона.

А представляете, что такое снять танки с длительного хранения, погрузить на платформы, которые не заводятся, привезти на завод, погнать их через как минимум средние ремонты, а иногда и капитальные.

Ну, мы случаи знаем, что застрелился командир полка, потому то на одном из танков не оказалось двигателя. Как можно во время длительного хранения вынести двигатель с танка, вопрос. Только советские прапорщики, наверное, были на такое способны.

А потом после завода отправить этот танк уже в войска, посадить экипаж, и тогда он готов. Поэтому я и говорю, что всеобщая мобилизация сегодня в России уже не поможет.  А мы же не будем стоять на месте. Мы же будем наносить огневое поражение, будем выдавливать их с нашей территории, и пока они соберут вот этот резерв страны, то мы уже выйдем на государственную границу.

— Вот есть многократное свидетельство о том, что уже те солдаты и офицеры, которые воюют в Украине, пишут рапорта об отказе продолжать воевать. Что им может грозить в таком случае?

— Сейчас, в принципе, ничего на юридической основе. Потому что если они подписывали согласие на участие в боевых действиях, тогда — уголовный срок. Если они не подписывали согласие, просто их везли на учения, а потом отдали боевой приказ, и они вошли в Украину. Они знали, что они входят в Украину. Но они же не знали, не рассчитывали, что будет такая масштабная война. То, в принципе, ничего не будет.

Поэтому командование Вооруженных сил Российской Федерации на всех уровнях просто игнорирует эти рапорта, их просто выбрасывают. Их не рассматривают, тем самым создавая вот такое депрессивное моральное состояние у военнослужащих.

Им же обещали через месяц ротацию. Но на вопрос: "А когда мы поедем домой, когда будет ротация?", командир им отвечает: "Ты, солдат, уедешь из Украины только двухсотым, либо в тюрьму". Вот такая постановка вопроса на сегодняшний день в Вооруженных силах РФ.

Нет войны — нет выплат

— Многих заманивают на войну солидными денежными премиями. Какая сейчас ситуация с выплатами российским солдатам?

— Очень печальная ситуация. Кстати, я слышал, что им обещают от 200 тыс. рублей, но вопрос же в том, что те, кто воюет сегодня, они даже не получили полевые надбавки, не говоря уже о том, что они участвуют в полноценных боевых действиях. Но войны-то нет. Это что касается текущего денежного довольствия.

А также в военкоматах начинаются проблемы у раненых, которые получили здесь ранения. Государство отказывается выплачивать деньги, потому что военкомат требует официального подтверждения, что он получил ранение во время выполнения "специальной военной операции" в Украине. Естественно, ему таких документов никто не дает.

В части пишут, что он официально числится на учениях. Оснований для выплаты нет. То же самое убитые. Там уже есть проблемы, ведь тем, кто получил похоронки, военкомат не хочет выплачивать.

Самая главная проблема — это следствие. Невыплата денег — следствие. Самая главная проблема в России в том, что этой войны нет в бюджете Российской Федерации. Они не рассчитывали так воевать. И на сегодняшний день вся эта война фактически идет в кредит.

Они просто вытягивают деньги с других статей, переориентирует их на армию, или просто кредитуют эту войну. Но потом же дырку надо будет закрывать в бюджете. Вот в этом главная проблема, что войны в бюджете нет. 

— Вот эта вот мобилизация, снятие вооружения с консервации, это же тоже стоит больших денег.

— Да, это стоит огромных денег. Я же о чем и говорю, что получится сейчас бюджетники могут остаться без зарплаты в России. Допустим, социальные выплаты будут приостановлены, финансирование каких-то других проектов, то же самое, будет приостановлено, потому что все деньги уйдут на оплату этих мероприятий.

Ну, допустим даже, если они там месяц, или два месяца не могут не выплачивать эти деньги, то кредитовать. Но люди же не получили денег, уже возмущение среди личного состава в воинских частях. А если это пойдет повсеместно по всей России, то это может создать напряжение в обществе. 

Почему петляет Лукашенко

— Может ли Россия усилиться за счет вступления в войну Беларуси?

— Да. Я думаю, что может. И на сегодняшний день, насколько я понимаю, судя по тому, что Путин так сильно давит на Лукашенко, и постоянно его выдергивает, то Вооруженные силы Беларуси на сегодня — самый большой резерв, на который может рассчитывать Российская Федерация. Именно поэтому Путин пытается всеми силами заставить Лукашенко вступить в эту войну. 

— А почему тогда Лукашенко отказывается уже столько времени?

— Дело в том, что Лукашенко, пока не принял политического решения о вступлении белорусской армии в войну в Украине, до тех пор он может чувствовать себя более-менее в безопасности. Как только он примет это политическое решение, он становится препятствием на пути даже того же Путина.

У них уже создана единая система военного управления силами безопасности союзного государства. И как только он отдает приказ на вступление в войну, дальше в систему включается военная машина единого военного управления. И Лукашенко уже становится препятствием на процессе поглощения Беларуси и присоединении ее к России как союзного государства.

Но Беларусь уже де-факто и де-юре перейдет под управление Генерального штаба вооруженных сил Российской Федерации.

Я думаю, что Лукашенко это прекрасно понимает. А ликвидировать его, допустим, сейчас, до такого приказа, это все равно что сыграть в русскую рулетку. Потому что ситуация в Беларуси может стать непредсказуемой. Поэтому Путин и уговаривает Лукашенко, поэтому Лукашенко и петляет до последнего момента. 

Киев — сакральный город

— На днях Минобороны России пригрозило, что может нанести удары по центрам принятия решений в Киеве. Насколько это реалистично?

— Да, это вполне реалистично на сегодняшний день. Вопрос только в эффективности этих ударов. Насколько наша ПВО готова защитить в том числе и центры принятия решений. А так от врага можно ждать чего угодно. Тем более у них такая возможность ракетного удара по этим центрам есть. Но мы будем надеяться, что ПВО нас защитит.

— А почему они раньше этого не делали?

— Видимо, раньше не было такой острой необходимости, хотя очень удивительный вопрос, почему они не делали раньше. В первый этап войны понятно, потому что они хотели сюда посадить свою "власть". 

Киев — сакральный город для Путина, и у него вся идеология "русского мира" построена на Киевской Руси. Они фактически пытаются украсть нашу историю. Киев — мать городов русских. Они же думают, что они русские, а на самом деле они россияне, а не русские. Мы русичи по исторической линии. Поэтому, скорее всего, они все-таки надеялись на то, что им удастся взять Киев, и провести здесь вот эту церемонию подписания договоров на условиях Москвы. 

Сейчас, когда пришло полное понимание того, что до Киева им не добраться, а Украина продолжает усиливаться за счет партнеров, скорее всего, принято иное решение. Я думаю, что они начнут стирать наши города с лица земли.

Судя по тому количеству авиации, которое они накапливают у наших границ, скорее всего, вот этот "сирийский мясник" по фамилии Дворников, которого сейчас назначили командующим "военной операцией" в Украине, имеет такой замысел. Кстати, это же его была идея стереть Алеппо с лица земли. Именно он планировал и применял химическое оружие в Сирии, проводя операцию под чужим флагом, приписывая эти дела якобы войскам Башара Асада. Поэтому я не удивлюсь, что тактика ведения боевых действий может кардинально меняться в сторону нанесения нам максимального материального ущерба.

Игра на грани фола

— Вы говорили, что у Запада есть свои планы на эту войну. Какие эти планы? 

— Максимально выбить Россию из геополитики. Россия должна стать страной третьего мира, не имеющей права голоса на мировом политическом Олимпе. Вот это главная стратегическая цель войны коллективного Запада против Российской Федерации.

Да, они воюют нашими руками, в принципе, всегда и говорили, что за нас никто воевать не будет. Но они решают именно такую задачу.

Причем задача, решаемая Соединенными Штатами, находится на грани фола, потому что с одной стороны надо выбить Россию с геополитической карты и сделать ее просто страной третьего мира с сырьевой экономикой, но с другой стороны, нельзя допустить, чтобы Россия развалилась.

Потому что в этом случае исчезает образ врага для Европейского Союза и тогда мы возвращаемся в 1991 год. Зачем надо НАТО, если Советский Союз развалился? Запад уже это проходил, Штаты это уже проходили.

Поэтому их главная цель — смена геополитической позиции России, а это может произойти только в результате смены политического руководства Российской Федерации. Вот главная цель Запада в этой войне.

— То есть они нашими руками пытаются перемолоть российскую армию. Именно с этим связано то, что они не спешат давать нам тяжелое вооружение?

— Я думаю, именно это. Они ждут внутреннего переворота в Российской Федерации. Именно поэтому они затягивают, скорее всего. Это мое личное мнение, но мне так кажется, что они именно затягивают эту войну, не дают ее быстро закончить до тех пор, пока не сменится политическая власть в России.

А если власть политическая сменится, допустим, произойдет отстранение Путина от власти, мы сейчас не говорим о способах и методах, просто его клан отойдет, и вот этот клан ястребов и клан войны, партия войны тоже будет отстранена от власти, тогда новое более либерально-демократическое руководство России пойдет на договоренности с Западом с чистого листа. И есть шанс закончить войну с меньшими потерями и с меньшим кровопролитием.

Естественно, с возвратом наших территорий. Это будет как уступка со стороны России за снятие санкций, выведение войск и так далее. Вариант тут, в принципе, один. Но это может быть, еще раз повторюсь, только с новым политическим руководством Российской Федерации.

Когда закончится война

— Тот факт, что анонсированное масштабное наступление России на востоке Украины все время переносится, в то же время украинские силы держат оборону и не переходят к каким-то серьезным контрнаступательным действиям. Это говорит о чем?

— Все должно быть последовательно. Нельзя перепрыгивать через этапы. Пока мы не нанесем огневое поражение противнику до состояния снижения его наступательного потенциала до нуля, ни о каком контрнаступлении говорить нельзя. 

Надо дождаться именно этой второй волны. Сначала — нанесение военного разгрома, и только после этого начинается контрнаступление. Иначе мы поломаем ход войны и можем наделать кучу ошибок. Я в этом плане вижу, что наш Генеральный штаб действует абсолютно правильно и последовательно. Нельзя перескакивать отдельные этапы. Это может поломать всю систему обороны страны.

— И последний вопрос, который беспокоит всех, сколько продлится война?

— Думаю, что несколько месяцев, не менее, продлится война. Сколько это — два, три, пять, шесть — сегодня сказать трудно.

Мы более точно сможем поговорить о дате окончания войны после вот этой битвы за Донбасс. Тогда будет понятно, где мы находимся, и сколько нам еще надо усилий для того, чтобы решить все эти вопросы.