Brexit — риски, будущее Британии и влияние РФ: интервью с журналистом The Guardian

С 1 января Великобритания окончательно вышла из Европейского Союза.  С нового года вступили в силу новые правила путешествий, торговли, иммиграции и сотрудничества в области безопасности. Этому предшествовал 11-месячный переходный период, отведённый для переговоров о дальнейшей торговле. Согласия в этом вопросе достигли только к концу обозначенного срока. Пока торговое соглашение не утвердят все страны ЕС, оно действует на временной основе — до конца февраля. Напомним, в 2016 году Великобритания провела референдум за выход из ЕС. "За" высказались почти 52% проголосовавших. Подробней эту тему в эфире программы "Код безопасности" на телеканале "Дом" раскрыл британский журналист Люк Хардинг.

— Итак, как отделение от Европейского Союза повлияло на британцев? Не усилились ли сепаратистские тенденции в Шотландии и Северной Ирландии? Как в Лондоне намерены решать эту проблему?

— Мне кажется, вы правы — это большая проблема, и она лишь усугубилась после Brexit. Важно помнить, что на референдуме 2016 года в Шотландии две трети населения проголосовали за то, чтобы остаться в Европейском Союзе. Большинство людей в Шотландии хотели бы оставаться частью европейского cообщества. То же касается севера — я имею в виду Северную Ирландию, где во многих супермаркетах появились пустые полки, поскольку стало значительно сложнее доставлять продукты питания из Англии в Северную Ирландию. И так далее. Поэтому для многих думающих людей Brexit стал синонимом беспорядка и хаоса. Для тех же шотландцев — для их правящей партии, которая называется Национальной партией Шотландии, — они снова захотят провести референдум, который "упустили из рук" в 2014 году, и выборы мэра, которые они выиграют с огромным отрывом. И получим растущее напряжение между Эдинбургом, где находится штаб-квартира Национальной партии, и парламентом в Лондоне. И у меня есть чувство, что на следующем референдуме — а он, скорее всего, будет проведён, — Шотландия вполне может проголосовать за собственную независимость. Поэтому последствия Brexit касаются не только членства нашей страны в Европейском Союзе — они окажут огромное влияние на будущее Великобритании в целом. 

— Люк, в своей книге "Теневое государство" вы прямо указываете на то, что на голосование о Brexit оказали влияние россияне. Считаете ли вы Brexit проигрышем британских спецслужб? И как они сами оценивают свою роль в этом процессе?

— Нам хорошо известно, что Кремль проводил масштабную операцию влияния в соцсетях в поддержку Brexit в 2016 году. Точно так же мы знаем, что "фабрики троллей", расположенные в Санкт-Петербурге, были активно заняты продвижением Дональда Трампа на пост американского президента. Весьма часто в этих операциях были задействованы одни и те же люди. Также нам известно, что российское посольство в Лондоне проводило большую шпионскую операцию, целью которой было подобраться поближе к влиятельным британским гражданам, чтобы с помощью золота и бриллиантов убедить их активно выступать в поддержку Brexit. И таких случаев множество. Что поражает — так это то, что британское правительство и Консервативная партия, которая и сама является сторонницей Brexit, в буквальном смысле отворачивается от этих фактов и не желает проводить какое-либо расследование российского влияния на нашу безопасность. Подрывная деятельность российских спецслужб ведётся в Америке, в Украине, по всей Центральной и Восточной Европе и в постсоветском пространстве. И я думаю, что легкомысленное отношение к этому Лондона весьма опасно: большая ошибка и большая глупость — не предпринимать никаких мер против разрушительных действий Кремля. Россия поддержала Brexit только потому, что Кремль ненавидит Европейский Союз и мечтает ослабить Соединённое Королевство в военном, политическом и экономическом смысле. Москва всячески стремится уменьшить роль Великобритании на мировой арене. Поэтому я уверен, что как только встанет вопрос о новом референдуме в Шотландии, — исходя из этих же соображений, Кремль немедленно ринется продвигать идею шотландской независимости. Британцам пора открыть глаза и честно посмотреть на происходящее. 

— Почему на год затянулись переходный период и заключение договора о торговле и сотрудничестве, переговоры о котором с ЕС продолжались почти весь прошедший год? А заключён он был только к Рождеству. 

— Да, вы правы, — в итоге получилась какая-то каша: мы буквально до самого Рождества не понимали, будет ли соглашение в конце концов подписано. Но было похоже на то, что документ всё-таки заверят, и мы просто выпадем из европейского пространства: таможенные договорённости были достигнуты ещё до подписания. Но теперь соглашение в силе — и мы внезапно очутились в собственном прошлом, как на машине времени. Теперь у нас стоят очереди из грузовиков в Дувре, на границе с Францией. Нам предстоит проделать огромную кучу бумажной работы; у нас проблемы с торговлей, проблемы с Северной Ирландией и так далее. С моей точки зрения, мы получили полный беспорядок, и это очень печально. Мы привыкли свободно перемещаться по всему ЕС и пользоваться безвизовым режимом, чтобы путешествовать, работать и даже влюбляться. А теперь всего этого нет. Мне кажется, Британия после Brexit стала меньше по размерам и гораздо печальнее.

— Люк, в своих расследованиях вы уделили особое внимание отравлению в Солсбери. Как далее Лондон будет реагировать на обстоятельства отравления Алексея Навального, вскрывшиеся в последнее время благодаря расследованиям The Insider и Bellingcat?

— Определённо, британско-российские отношения просто ужасны. Они лишь ухудшаются из года в год, и так продолжается уже давно. Они уже были весьма напряжёнными, когда я работал в Москве как иностранный корреспондент десять лет назад. Это было после убийства Александра Литвиненко, которого отравили в Лондоне чашечкой радиоактивного чая. Это убийство, по сути, стоит в одном ряду с отравлениями в Солсбери 2018 года. Подобную попытку отравления они провернули и в Сибири в августе прошлого года, когда было совершено покушение на Навального. После этого, как вы знаете, британское правительство совместно с Европейским Союзом наложило санкции на российских топ-чиновников, например, на мистера Бортникова, главу российского ФСБ. Но эти санкции затронули очень ограниченный круг самых одиозных лиц, хотя на самом деле проблема стоит гораздо шире. Как всем известно, за последние десять-двадцать лет Лондон окончательно превратился в Лондонград — он наводнён российскими олигархами, скупившими всю самую дорогую недвижимость в нашей столице. Они отправляют своих детей учиться в самые престижные британские частные школы, скупают наш бизнес и тому подобное. Я не говорю, что все они — плохие люди, но мы ясно видим огромный приток денег сомнительного происхождения из Москвы в Великобританию — это не только коррумпирует наших политиков, но и в некоторой степени подрывает основы нашей демократии. Конечно, я не спорю, что такие чиновники, как Бортников, должны находиться под санкциями за то, что они совершили, но это слишком простое решение. К сожалению, со стороны наших властей не наблюдается большого желания взглянуть на проблему шире и осознать, что огромные потоки "грязных" денег, вливающихся в нашу страну, не просто влияют на политический ландшафт, но и подвергают большой опасности демократические процессы в целом.

— Истории отравлений Александра Литвиненко, семьи Скрипалей, бизнесмена Гебрева в Болгарии, убийство чеченского командира Хангошвили в Берлине потрясают своей наглостью. Как, по вашему мнению, страны НАТО должны реагировать на расправы с неугодными Кремлю людьми на их территории?

— Что ж, вы совершенно правы. Мы все являемся свидетелями ревизионистской и гиперагрессивной политики России, которая свято верит в то, что она находится в состоянии войны — необъявленной войны в НАТО с Америкой, Великобританией и Европейским Союзом. И в последние годы Российская Федерация активно использует группы "убийц под прикрытием", которые, как вы правильно упомянули, координируют свои секретные операции из Франции и занимаются физическим устранением так называемых врагов государства и в Болгарии, и в Великобритании, и в Берлине. И это огромная проблема как для стран НАТО, так и для Запада в целом. Думаю, после двадцати лет правления Владимира Путина западным политикам должно быть понятно, — а вам в Киеве это уже очень хорошо известно — что Путин абсолютно не заинтересован в поиске обоюдовыгодных решений. Ему не нужен диалог. У него особый, чисто "кагебистский" склад ума и мышления, направленный не на поиск согласия, а на вражду и достижение собственных целей и нужного ему результата. Поэтому, мне кажется, что главная проблема, которую нам нужно решить в области международных отношений, — это выработать своего рода концепцию сдерживания России в рамках этой холодной войны. Необходимо тщательно расследовать все эти убийства, найти виновных и наложить на них строгие санкции. 

— Люк, в декабре издание The Guardian, в котором вы работаете, пикетировали люди, недовольные вашими публикациями. Кто они и насколько резонны их требования? Вообще, как часто в Британии устраивают пикеты под зданиями крупнейших СМИ?

— Должен признать, что мне ничего неизвестно о случае, который вы упоминаете. Я имею в виду, что здание газеты The Guardian пустует с самого начала пандемии — с марта прошлого года. Все сотрудники работают удалённо, из дома, но вполне возможно, что само здание в это время кто-то пикетировал. Но я не вижу здесь проблемы — у нас свободная страна, и, если кому-то не нравятся материалы, которые мы публикуем, то, естественно, эти люди свободно могут протестовать. Каждый волен давать собственную оценку и комментировать события как угодно, но при этом факты остаются "священными" — это своего рода девиз нашего издания. 

— Митингующие обвиняли вас в том, что в своей статье за 2018 вы написали неправду, и Ассанж не встречался с Манафортом на территории Посольства Эквадора. Что вы можете на это ответить?  

— Мы просто включили в свою статью актуальное на момент её публикации утверждение Ассанжа, в котором он отрицал эту встречу. У Ассанжа в нашей стране есть множество сторонников, и, думаю, важно помнить, что The Guardian всегда выступала против экстрадиции Джулиана в Соединённые Штаты Америки. Сегодня уже ясно, что экстрадиция не произойдёт. И да, мы активно сотрудничали с Ассанжем. Аналитики большинства серьёзных изданий в 2010 году делали то же самое, что и WikiLeaks — то есть занимались чистой воды журналистикой, раскрывая факты и предоставляя их на суд широкой общественности. Поэтому, если Ассанжа преследуют за профессиональную деятельность, то нужно преследовать и каждого из нас, журналистов. 

— Как на отношениях США и Великобритании может отразиться отказ британского правосудия выдать американского основателя WikiLeaks Джулиана Ассанжа?

— Мне кажется, что нужно немного подождать с выводами — посмотрим, как обернётся это дело. По моему мнению, перед администрацией Байдена стоят другие, более важные задачи и приоритеты. Начнём с самого главного вызова — пандемии COVID-19, с которой необходимо справляться. Затем в приоритете целый ряд проблем международного характера — это и Иран с его угрозами, и изменения климата, и Россия с её вечными попытками подорвать Америку изнутри — я имею в виду непрекращающиеся атаки шпионов мистера Путина на американские федеральные правительственные учреждения. Поэтому мне кажется, что Ассанж в этом списке находится где-то в самом конце. Великая ирония в том, что в своё время при президентстве Барака Обамы, когда миссис Клинтон работала в его администрации, дело Джулиана Ассанжа было пущено на самотёк, поэтому я подозреваю, что и новая американская администрация, возглавляемая президентом Байденом, скорее всего, также отодвинет этот вопрос с повестки дня.