"Взгляд с Банковой" с Тимофеем Миловановым: как на экономике Украины отразится закон об олигархах и визит президента в США

Как прошли переговоры президента Зеленского с американскими инвесторами и когда ждать конкретных результатов. Что даст борьба с олигархами экономике Украины. Об этом и не только в программе "Взгляд с Банковой" телеканала "Дом" говорим с советником руководителя Офиса президента Украины, президентом Киевской школы экономики Тимофеем Миловановым.

Ведущая программы — Анна Нитченко.

— Говорим о важном за неделю: как оцениваете выступление президента Украины Владимира Зеленского на 76-й сессии Генеральной ассамблеи ООН? И как считаете, удастся ли Организации Объединенных Наций "проснуться", как призывал ее Зеленский?

— Выступление яркое, хорошее… Мне очень понравилось описание ООН как "супергероя на пенсии" — это то, о чем многие боятся говорить вслух. И если даже говорят, то говорят как-то тихо: мол, вот ООН могла бы тут лучше поступить, а тут вообще как бы надо вмешиваться, а они молчат.

А в речи Владимира Зеленского очень хорошая формулировка — "супергерой". То есть отдаем должное тому многому и очень важному, что было сделано, а "на пенсии" — намекаем на то, что можно сделать больше.

Ну, мир меняется, и все международные институции должны адаптироваться. Мне понравилось.

— Глава государства также в США провел ряд встреч, в частности, с инвесторами. Как считаете, когда будут видны результаты таких переговоров?

— Это постоянная работа, а не просто разовая встреча. Встречи с инвесторами проводятся постоянно, в том числе, и президентом. Во всех поездках, в которых я был с президентом и с другими высокопоставленными лицами, всегда есть встречи с инвесторами. Они были, например, в Катаре или в Токио весной, я был на завтраке с бизнесом в Вашингтоне в сентябре, когда была поездка президента Зеленского в Вашингтон на встречу с Байденом.

Что на этих встречах обсуждается? Очень часто они начинаются с практических вопросов, бизнес либо жалуется, либо просит в чем-то помочь. Вопросы поднимают президентского уровня: например, есть большой проект, но где-то землю не выделили, где-то в судах дела три года висят. А за последний год формат поменялся: бизнес не жалуется, даже вот в Вашингтоне, например, Уилл Каргилл (основатель компании "Каргилл", — ред.) говорил, что это первый раз, когда все хорошо с возвратом НДС, что мы ранее начинали с претензий, а сейчас мы без претензий. И тогда бизнес обсуждает проекты, они пытаются понять приоритеты Украины, политиков, бизнеса внутри Украины, и пытаются свои инвестиционные или торговые проекты адаптировать к этим приоритетам. То есть такие встречи становятся более конкретными. Идет разговор о конкретных отраслях и проектах в этих отраслях. Президент получает какую-то информацию, и потом принимаются решения или Кабинетом министров, или законодательно для того, чтобы эти проекты продвинулись вперед.

— А насколько западные инвесторы заинтересованы в Украине? Есть ли позитивные тенденции?

— Западные и вообще любые инвесторы заинтересованы в прибыли. И если мы даем им возможность зарабатывать деньги, они будут инвестировать.

Все зависит от нескольких классических факторов. Первый — какие риски здесь, чем меньше у нас рисков, тем меньше прибыли хотят инвесторы, тем более это выгодно для нас. Потому что, если есть риск, инвестор хочет перекрыть этот риск большей прибылью. А на практике это означает, что если мы инвестируем, например, в энергетику, то как дальше будет идти реформа энергетики, кто будет потреблять электроэнергию, как она будет доставляться, на каких условиях ее можно продавать, какие будут налоги — это вот такие прямые вопросы.

Потом всегда есть вопросы о судебной системе, бизнес-климате, защите прав собственности. И третий блок — есть всегда вопросы о МВФ, о макроэкономической ситуации, о стабильности, о курсе валют, об инфляции. Вот эти три группы вопросов есть.

Чем более хорошие, положительные ответы на них, тем больше интерес у инвесторов заходить к нам, тем меньше они хотят прибыли, то есть тем дешевле для нас капитал.

— С бизнесом каких стран Украина заинтересована сотрудничать, и какие далее приоритеты будем расставлять?

— Мы работаем со всеми, кроме наших врагов — кто с нами либо воюет, либо пытается создать нам проблемы, вредит национальной безопасности или стратегически работает против нас. Поэтому мы работаем, конечно, с Европой, с Северной Америкой, со странами Азии, пояс стран от Эмиратов до Катара.

Многое зависит от конкретных проектов. Бывают проекты чисто экономические, да, они нам интересны. Бывают стратегические — когда они выгодны и нам, и компании, и стране. Например, если мы строим логистический хаб или порт, чтобы обеспечить продовольственную безопасность Европы или арабских стран. Тогда стратегические интересы совпадают — и они хотят у нас покупать, и мы хотим им продавать, и мы хотим это делать через порты, но это просто вопрос логистики.

Иногда бывают более конфликтные ситуации, как с "Мотор-Сич". Это военный актив с технологией. У Соединенных Штатов здесь своя позиция, у Китая — своя. У многих других стран, хоть они, может быть, публично это не высказывают, — есть своя позиция, в том числе и у России. То есть это актив с очень чувствительными технологиями, которые связаны с безопасностью, с оборонной промышленностью, военно-промышленным комплексом. Поэтому там намного все деликатней, и намного все нужно делать аккуратней и медленней получается, конечно.

— После встречи президента Владимира Зеленского и премьера Великобритании Бориса Джонсона на Банковой положительно оценили первые результаты внедрения соглашения о политическом сотрудничестве, свободной торговле и стратегическом партнерстве между Киевом и Лондоном. Чего именно удалось достичь, и чего ждать?

— Я больше знаю о торговле, потому что когда я был министром экономики, мы это готовили, и мы очень гордились прогрессом. И то, что есть результат, это открывает для нас рынки. Мы больше экспортируем в Великобританию и на лучших условиях, то есть наши бизнесы больше зарабатывают, а государство, соответственно, получает больше налогов.

О чем идет речь, когда мы говорим о зонах свободной торговли? Речь идет, прежде всего, об уменьшении тарифов, барьеров, о признании взаимных сертификатов. Ведь у рынков иных стран свое регулирование, свое законодательство, свои сертификаты, иногда нужно платить импортную пошлину. Вот взаимное признание сертификатов или стандартов, уменьшение пошлин — это те конкретные решения, которые позволяют нашему бизнесу быстрее двигаться, больше продавать и зарабатывать на этом больше.

— Еще об одном событии хочется услышать ваше мнение: на этой неделе Верховная Рада приняла закон об олигархах. Что на практике получат украинцы от этого?

— Это один из законов, которые связаны с изменением политического устройства страны, когда есть влияние бизнес-интересов и они связаны с политикой, и начинают искажать политику.

Это плохо, потому что не большой бизнес должен влиять на парламент или на министров, а избиратель.

Избиратель выбирает народных депутатов. Они назначают министров и премьер-министров. Вот так работает демократия.

Закон об олигархах — это лишь один из законов. Есть другие. Например, о деофшоризации, о декларировании. Поэтому и влияние на экономику, на страну нужно рассматривать в рамках пакета всех законов.

Но конкретно в законе об олигархах описаны критерии того, чтобы бизнесмен попал в список олигархов. Указано и политическое влияние, и влияние на средства массовой информации, определенный ценз в плане количества активов.

То есть это будет касаться только богатых, больших бизнесов.

Пока это только такое декларирование, что есть факт, и что к этим людям будет больше внимания. И политики, и госчиновники должны тогда декларировать встречи с ними. Кстати, этот нюанс очень дискутируется. Некоторые считают, что это какое-то нарушение. И возможно, юридически нужно будет еще какие-то детали прописать, и судебная практика покажет, как оно будет работать на самом деле.

Это все надо делать аккуратно. Надо соблюсти баланс между тем, что мы боремся с де-факто существующей системой власти, которая не соответствует тому, что написано в Конституции. Я имею в виду олигархическое влияние. В Конституции же не разрешено олигархам влиять на парламент. Но это есть. На практике это нужно так имплементировать, чтобы мы строили цивилизованное общество, которое соблюдает законы и строит институции.

Для сравнения два примера. В Соединенных Штатах Америки, например, если две компании, даже не бизнес и правительство, а просто две компании работают на одном рынке, то у них могут быть проблемы. Может быть признано незаконным, если они делятся информацией о ценах на свои продукты или объемах, или каких-то новых стратегиях. Например, если у вас компания и у меня компания, мы встретились, попили кофе или пиво, и я вам рассказал о своих новых продуктах, то государство Соединенные Штаты Америки может нас оштрафовать, а иногда даже и посадить. Это один пример.

Второй пример. Если я — компания, которая хочет изменить цены, налоги и может для этого пытаться лоббировать парламент. То я в течение 45 дней каждые полгода должен подавать отчет, в котором должен описывать не только с кем я говорил [из членов парламента], но и о чем я говорил, и сколько моя компания может потенциально заработать. Такое декларирование — немножко другая форма, но такое декларирование есть и намного более жесткое во многих странах.

— Как такие шаги по поводу олигархов отразятся на экономике и в принципе на кошельке граждан Украины?

— Со временем — да. Потому что влияние олигархов на парламент уменьшится.

Механизм такой — олигархи меньше искажают цены через решения парламента и Кабинета министров в своих интересах. Это означает, что государственные и частные не олигархические компании будут зарабатывать больше денег. Цены будут более рыночными. Будет больше налогов заплачено в бюджет. У людей будет больше зарплата. И еще, например, Пенсионный фонд будет больше, будет больше поддержка врачей, военных. Это прямой эффект.

А непрямой эффект — из-за того, что будет меньше искажений на рынке, маленьким и средним компаниям будет легче развиваться. И со временем наша экономика будет лучше, будет больше экономический рост, и будет создаваться средний класс.