"Товарное сближение" с ОРДЛО — чего добивается Россия: "5 вопросов" с Марком Фейгиным

15 ноября президент РФ Владимир Путин подписал указ, который облегчает доставку товаров из временно оккупированных районов Донецкой и Луганской областей в РФ и их сертификацию как российских. В украинском МИД назвали такие действия грубым вмешательством во внутренние дела Украины и нарушением норм международного права. 

Что могут сделать Украина и мир в данной ситуации — рассказал российский правозащитник Марк Фейгин в программе "5 вопросов" телеканала "Дом". 

Ведущий — Олег Борисов.

— Что этот указ меняет для временно неподконтрольных территорий Украины? 

— Этот указ продолжает ряд решений, которые в отношении этих территорий были до этого приняты. Он вполне укладывается и в решения как хозяйственные, и о помощи выделении в развитии экономической, и другой деятельности этих непризнанных республик. Уже были решения правительства. 

Одновременно с тем есть и юридическая сторона вопроса в том, что российские граждане там. Ведь там роздано огромное количество паспортов. По разным оценкам, около 700 тыс. граждан Российской Федерации там находятся. Эти паспорта, в том числе, раздали гражданам Украины.

По существу, снимается ряд барьеров, которые формально существуют для иностранных государств в товарообороте. Тем самым, по существу, закрепляется свободный обмен, хозяйственная деятельность между этими регионами юридически другого государства. Это, конечно, об очень многом свидетельствует. У этого есть даже, с юридической точки зрения, скорее контрабандная сторона. Потому что легализованы пути поступления товаров через эту черную дыру. 

Вполне может быть, что это делается, чтобы дать кому-то (разные слухи по этому поводу ходят) легальную возможность ввозить товары, конечно же, произведенные далеко не на этих территориях, которые пока неподконтрольны правительству в Киеве. Использовать это как некий легальный способ для контрабанды, я бы так сказал. 

— Это можно называть политическим решением? 

— Все решения в отношении этих территорий политические и имеют политическое выражение. В указе о гуманитарной сфере говорится: по существу, российская власть, правительство, его органы берут на себя функции хозяйственного управления на чужой территории, которая никем и никогда не признавалась территорией российской. И такие вещи находятся в зоне действия межгосударственных соглашений и договоренностей, которые подписаны между Украиной и Россией. Частью из них уже не действуют, но все равно это сфера международного права, но никак не внутреннего российского. 

Россия переводит это под свой контроль и тем самым дает сигнал Киеву, что никогда эта территория больше не будет в полном объеме интегрирована в Украину, даже если Минские соглашения будут реализованы. Москва собирается оставить за собой полный контроль в разных сферах — от военной до безопасности, границы и даже в хозяйственной сфере. Не говоря уже о марионеточной власти, которая сейчас там находится. 

Я думаю, что это сигнал европейскому сообществу отчасти. То есть они пытаются примерить с этой мыслью тех же участников Нормандского формата, что все равно без России там не обойдется. Ведь как риторика звучит? "Там русскоязычная среда, там наши уже граждане, имеющие наши паспорта. Не можем же мы их бросить, если Украина якобы ими не занимается. Вот мы будем давать им возможность заниматься различного рода экономической деятельности, связанной с Россией". 

Там же речь идет о допуске к госзакупкам этих товаров. Они же требуют сертификации российской. Соответственно, теперь эти товары, производимые на части территории Луганской и Донецкой областей,могут участвовать в госзаказах. 

— После этого указа Украина может требовать усиливать санкционное давление на Россию? 

— Санкционно — само собой. Но это всё-таки, в большей степени, политические инструменты. В первую очередь, это касается участников Нормандского формата — Германии и Франции. Ведь они убеждают Киев действовать в рамках Минских договоренностей, пока Россия в одностороннем порядке принимает решения, которые идут вразрез с этими соглашениями. 

Что касается юридической стороны, конечно, Украина прибегает к ним. Она ищет в системе универсальную юстицию, институты судебные, где можно было бы обжаловать подобного рода решения. Вы знаете, в ряде судов в Гааге идут процессы, больше связанные с вопросами войны. Но и вопросы хозяйственные тоже имеют значение. 

— Украинцы в Крыму и ОРДЛО получили более 800 тыс. украинских биометрических паспортов. Почему люди, вопреки российской пропаганде, получают украинские документы? 

— Во-первых, украинский паспорт ценен. Почему? Потому что он дает возможность выезда. Поэтому украинские граждане стремятся получать биометрические паспорта, прежде всего, чтобы иметь возможность двигаться дальше не на Восток, а на Запад. 

Что касается получения российских паспортов жителями этих территорий, зачастую люди пытаются выживать. С одной стороны, они могут вернуться на подконтрольную Украине территорию, но имущества тут нет, дома нет. Поэтому они получают российские паспорта, чтобы выжить. Кто-то получает пенсию, кто-то пытается найти работу на территории России.