Смена руководства "Нафтогаза": Витренко поясняет причины и перспективы

Кабинет министров 28 апреля уволил Андрея Коболева с должности главы правления НАК "Нафтогаз Украины". Вместо него правительство назначило главой госкомпании Юрия Витренко, который на тот момент занимал пост и.о. министра энергетики.

Смена руководства "Нафтогаза" произошла по итогам общего собрания акционеров компании, на котором Кабмин рассмотрел отчёт её деятельности за 2020 год. Если за 2019 год НАК получила 2,6 млрд грн прибыли, то 2020-й окончила с убытком в 19 млрд грн.

"Чистый консолидированный убыток группы компаний "Нафтогаз" в 2020 году составил 19 млрд грн. При этом в утверждённом Кабинетом министров финансовом плане компании предполагалось получение 11,5 млрд грн прибыли. Соответствующий финансовый план был предложен самим руководством НАК "Нафтогаз Украины" в декабре 2020 года. По результатам заседания общего собрания акционеров работа наблюдательного совета и правления НАК Нафтогаз Украины в 2020 году признана неудовлетворительной. Соответственно, с 28 апреля 2021 года прекращаются полномочия независимых членов наблюдательного совета НАК Нафтогаз Украины, представителей государства в наблюдательном совете НАК Нафтогаз Украины, а также председателя правления Коболева Андрея Владимировича", — говорилось в релизе КМУ.

Юрий Витренко так или иначе связан с "Нафтогазом" с 2002 года. А с ноября 2018-го по июль 2020 года являлся исполнительным директором компании. В своём интервью уже в качестве нового главы НАК "Нафтогаз Украины" он поясняет причины смены руководства и говорит о планируемых преобразованиях и перспективах компании.

О процедуре смены руководства

— Сейчас активно обсуждается тема, что подобные кадровые изменения могут негативно повлиять на отношения Украины с МВФ. И "Большая семёрка", и пресс-секретарь Госдепа США уже отреагировали на это. Они сказали, что не может политика вмешиваться в государственные структуры.

— Во-первых, я лично общался с представителями правительства США и представителями международных финансовых организаций. Все меня заверили, что никаких личных претензий ко мне нет. Это была претензия к процессу. Они как раз подчёркивали, что есть вопросы касательно самого процесса. Как это было сделано.

Во-вторых, по поводу процесса. Ситуация действительно не была нормальной: во-первых, "Нафтогаз" стал убыточным неожиданно даже для правительства, которое только в конце прошлого года по просьбе самого "Нафтогаза" утвердило финансовый план с прибылью. И на эту прибыль правительство рассчитывало. Но буквально за день, то есть ночью, перед тем, как правительство должно было принять решение касательно оценки результатов деятельности правления Наблюдательного совета "Нафтогаза", оно получает отчёт, подтверждённый международным аудитом, который показывает убыток.

Причём, и ранее государственные проверки "Нафтогаза" показывали огромные нарушения на огромные суммы. Но тогда руководство "Нафтогаза", Наблюдательный совет говорили, что государственному аудитору нельзя верить. Теперь "Нафтогаз" проверили независимые международные аудиторы, и они подтвердили финансовый убыток в 19 млрд грн. Это как раз стало причиной того, что правительство должно было принимать немедленное решение. Одна из крупнейших государственных компаний показывает убыток в 19 млрд грн, при этом совсем недавно обещала прибыль.

Далее правительство видит, что аналогичные национальные компании в соседних странах (в Польше, Румынии и др.) несмотря на проблемы в мире показывают прибыль, иногда даже увеличивают прибыль, а у нас — убытки.

И не только в прибыли дело. Сокращается добыча газа. А это национальная задача — увеличивать добычу, чтобы Украина была энергонезависимой, иначе это делает нас слабыми перед той же Россией, страной-агрессором.

Так что правительство должно было среагировать. А учитывая цейтнот, оно не имело времени на раскачку, на какие-то долгие консультации со всеми. Нужно было принимать решение, ещё раз подчёркиваю, за один день. Правительство приняло решение.

Возможно, кому-то эти решения кажутся радикальными, но они, по крайней мере, логичны. Есть убытки, есть падение добычи — есть ответственность.

Этот Наблюдательный совет заявил, что они уходят. Должен быть новый Наблюдательный совет, который как раз в своём составе имел бы людей с международным авторитетом, чтобы действительно наши международные партнёры были уверены в том, что компания работает эффективно, без всякой коррупции. Чтобы народ Украины был уверен, что кто-то эффективно контролирует менеджмент, и менеджмент работает в интересах народа Украины.

— Но ваши политические оппоненты продолжают настаивать, что ваше назначение таки незаконно.

— "Нафтогаз" — это национальная компания, собственником является государство в лице Кабинета министров. И собственник имеет не только право, а и обязанность менять неэффективный менеджмент, менять Наблюдательный совет, если он не может эффективно наблюдать за таким менеджментом.

Вопросы, которые возникают относительно процедуры, касаются того, соответствует ли она международным стандартам. У всех специалистов нет сомнений, что эта процедура отвечает украинскому законодательству, то есть она была законной.

Что касается соответствия международным стандартам, тут нужно понимать, что, во-первых, эти стандарты тоже обращают внимание на суть, а не на форму. Во-вторых, есть определённый контекст. Да, это было чрезвычайное событие, в нормальной ситуации Наблюдательный совет должен был признать неудовлетворительной работу правления "Нафтогаза" и уволить руководителя. Поскольку Наблюдательный совет это не сделал, соответственно, пришлось это делать правительству.

Также поднимают вопрос: почему был переназначен и Наблюдательный совет? Потому что этот Наблюдательный совет был назначен без конкурса, это был политический компромисс. А сейчас правительство уже начало конкурс, прозрачный, на новых членов Наблюдательного совета. Пока этот конкурс идёт, правительство попросило Наблюдательный совет исполнять свои обязанности.

— В какие сроки теоретически может заработать уже новый Наблюдательный совет?

— Правительство назначило нынешний Наблюдательный совет на полгода. Но они уже заявили, что доработают неделю, и уходят. Честно говоря, это вопрос к правительству. Нормальный процесс – когда правительство выбирает Наблюдательный совет, который потом контролирует и регулирует уже менеджмент, то же правление. Это неправильно, когда как сейчас Наблюдательный совет более лоялен к руководителю компании, чем к владельцу. Международные стандарты чётко определяют, что Наблюдательный совет имеет обязанности.

О новых перспективах "Нафтогаза"

— Именно убыточность "Нафтогаза" стала причиной смены руководства компании. Какими будут ваши шаги и какая вообще стратегия, чтобы "Нафтогаз" из убыточного стал прибыльным?

— Во-первых, это увеличение собственной добычи. К сожалению, на протяжении последних трёх лет "Нафтогаз" сократил добычу. При этом частные компании в Украине наращивали добычу.

Также нужно сделать прибыльными все направления деятельности компании. Самым успешным является направление, связанное с транзитом природного газа и Стокгольмским арбитражем (отстаивание компенсации от российского "Газпрома" за недопоставленный объём транзитного газа, — ред.). "Нафтогаз" много денег заработал как раз в этом направлении. 3 млрд долл.(2,918 млрд долл., — ред.) мы получили деньгами, например, в конце 2019 года. Мы заключили новый контракт с гарантированными платежами в сумме 2 млрд долл.

Если посмотреть доходность "Нафтогаза" в 2019 году, то прибыль от транзита, который включает в себя Стокгольмский арбитраж, была наибольшей среди всех направлений. А остальная часть "Нафтогаза" была убыточной. Просто этого не было видно. Фактически эти убытки скрывались за прибылями по транзиту.

Транзит был отделён, и это как раз и привело к тому, что вся неэффективность, убыточность "Нафтогаза" по другим направлениям стала очевидной для всех. И это подтверждено международным аудитом за 2020 год. Вот эту ситуацию мы намерены изменить. "Нафтогаз" должен стать прибыльным, трансформированным, эффективным по всем направлениям деятельности.

— Возвращаясь к теме добычи газа. Будет сделан акцент на новых месторождениях или на старых, или может всё в комплексе? И насколько можно повысить добычу?

— Во-первых, будет акцент на новых месторождениях. Прежде всего, это украинский шельф. Мы сейчас начали проводить сейсмические исследования, изучать, где именно мы можем бурить, где именно мы можем добывать газ. Также есть большие перспективные месторождения на континенте, как мы говорим.

Во-вторых, мы будем делать всё необходимое для того, чтобы на уже существующих месторождениях увеличить добычу. Уже за эти несколько дней мы выявили искусственные ограничения, которые приводят к тому, что мы бурим и добываем недостаточное количество газа из существующего месторождения. Было выяснено, что были некоторые ограничения в расчётах, то есть так построен экономический анализ, который решает, где нужно бурить, нужно ли бурить, нужно ли добывать. Он, например, учитывает огромные рентные платежи, которые якобы делают экономически нецелесообразными определённые операции.

Но это значит, что тогда мы вообще не добываем газ, и государство совершенно ничего не получает. Намного уместнее подойти к государству и сказать: "Смотрите, при такой ренте, нам экономически невыгодно добывать. Но давайте найдём компромисс, сколько мы должны заплатить государству, чтобы, с одной стороны, мы добывали газ, потому что это нужно стране, а с другой — чтобы страна получала пусть на такую большую рентную плату, но всё равно получала дополнительные платежи в бюджет". Потому что если вообще не добывать, то вообще никакой рентной платы не будет. Мы как раз рассчитываем и ожидаем плодотворное сотрудничество с правительством для того, чтобы увеличить добычу как можно быстрее, и при этом это будет иметь и позитивный эффект для государственного бюджета.

— Премьер-министр поставил дедлайн — до 2025 года, чтобы Украина полностью обеспечивала себя газом собственного производства.

— Мы будем над этим работать. Но на это влияют два параметра: параметр объёмов добычи (мы будем делать всё, чтобы уже в следующем году вместо сокращения добычи у нас начался прирост) и второй параметр – энергоэффективность. Мы должны поощрять эффективное потребление газа. Например, предприятия теплокоммунэнерго, которые могут перейти на альтернативные источники, например, на биомассу и другие варианты. Это нужно делать, потому что это приводит к более эффективному потреблению газа: меньше потребление, больше добыча, соответственно, мы не будем импортировать, а наоборот — сможем экспортировать. Это также приведёт к снижению уровня рыночных цен на газ.

— Как будете бороться с олигархическими схемами на газовом рынке?

— Будем серьёзно бороться на деле, а не на словах. Это означает, что уже не будет такого, когда либерализация рынка работала в интересах, например, группы Фирташа.

Мы будем делать так, чтобы развивался рынок на основе честной конкуренции, на котором не могут злоупотреблять монополисты или доминирующее компании — а в Украине это как раз олигархические группы.

Точно так же мы не будем допускать, чтобы, например, господин Коломойский в компании "Укрнафта" (где государство через "Нафтогаз" имеет мажоритарную часть, то есть больше 50%) контролировал менеджмент, и чтобы компания работала не в интересах всех акционеров, в частности государства, а в интересах каких-то отдельных олигархических групп.

— На розничном рынке газа для населения доля "Нафтогаза" на конец прошлого года составляла около 2%. При этом "Нафтогаз" может предложить населению более выгодную цену. Как будет развиваться это направление?

— Честная конкуренция, она на то и конкуренция, что посмотрим, как люди будут реагировать на разные предложения разных игроков рынка. С одной стороны, у нас есть компания "Укргаздобыча", которая добывает собственный газ, национальный газ. Мы обеспечиваем справедливые, равные условия доступа к этому газу, чтобы никто не мог злоупотреблять своим монопольным положением. С другой стороны, мы будем делать так, чтобы люди могли получать газ и от государственной компании, и чтобы государственная компания предлагала людям выгодные условия, и это будет предохранять от того, что какие-то другие группы, особенно олигархические, могли злоупотреблять на рынке. На розничном рынке будет сильный игрок, который будет всегда предоставлять альтернативу. У людей всегда будет возможность сменить поставщика: если, скажем, кто-то из частных монополистов задирает цену, они покупают газ у государственной компании по нормальной, честной, справедливой, прозрачной цене.

— Что по вашим прогнозам будет с тарифами на газ?

— Тарифы на газ состоят из тарифа на распределение и потребление газа. Как раз тарифы на распределение были основной причиной тех протестов, которые мы наблюдали этой зимой. Это вопрос, всё-таки, регулятора, то есть, государства.

Что касается газа, как товара, который мы поставляетсям по газораспределительным системам людям, тут, как я сказал, мы будем:

• наращивать собственную добычу
• стимулировать энергоэффективность;
• делать так, чтобы рыночный уровень цены был ниже;
• чтобы была честная конкуренция.

Благодаря этим компонентам рыночным способом снижается оптовая цена, а на розничном рынке никто не злоупотребляет, не завышает цены. И таким образом, люди получают честную, справедливую, минимальную цену.