Северодонецк, Херсон и Крымский мост: о важнейших военных направлениях говорим с экс-замначальника Генштаба ВСУ Игорем Романенко

В чем отличия управления военными действиями в ВСУ и в армии РФ. Как удалось избежать четырех котлов, которые противник планировал для украинских войск. Как изменили ход событий в боях за Северодонецк польские гаубицы Krab. В чем заключается военное значение Херсонщины. И когда возможен удар по Крымскому мосту. Об этом сегодня, 18 июня, в эфире марафона "Говорит Украина" телеканалов "Дом" и UA рассказал заместитель начальника Генерального штаба ВСУ (2006-2010 гг.), генерал-лейтенант запаса Игорь Романенко.

— Как для вас видится контрнаступательная операция Вооруженных сил Украины, и как можно добиться в ближайшее время успеха?

— Сразу хотел бы скорректировать военную терминологию. Сейчас речь может идти о наших контратаках и наступательных действиях, не более того. Для контрнаступательных операций нам надо еще сформировать стратегический резерв. Для этого надо иметь те вооружения, которые нам обещают, и обучить наши войска с ним работать. А потом можно говорить о контрнаступательной операции.

А пока (учитывая, что начиная с 2014 года ВСУ во многом перешли на стандарты НАТО, современные методы ведения боевых действий) мы используем не просто лобовые атаки, или оборону там, где наступает Российская Федерация. Наносим ассиметричные контрудары.

Это имело место в свое время, когда были сложные бои. Под Изюмом мы нанесли такого рода удары, на север, северо-восток от Харькова. Недавно мы проводили наступательные действия в Запорожской и в Херсонской областях.

Противник тоже наносил контрудары в Запорожской области, остановил наше продвижение. А в Херсонской нам удалось продвинуться на 15 км. Но я не хотел бы давать повод для излишних иллюзий, 15 км — это не так много. И для освобождения областного центра необходимы силы, которых пока еще нет.

Но с другой стороны, поступление вооружения у нас трансформировалось от отдельных орудий, отдельных расчетов до подготовки подразделений. Это более эффективно. Когда завозятся, например, отдельные расчеты с гаубицами и самоходными артиллерийскими установками — это один эффект. А когда заводится хотя бы батарея или больше — дивизион, то это совсем другая эффективность ведения боевых действий.

Например, остановить продвижения в Северодонецке, большую часть которого захватил противник, удалось, в том числе, благодаря завезенным польским 155-милимитровым самоходным артиллерийским установкам (САУ) Krab ("Краб"). Были завезены не отдельные САУ, а вот так подразделением.

— Наша тактика формируется нашим военным руководством и мы задаем тон на поле боя? Или все-таки это больше реакция на действия российских войск?

— Это происходит из-за того, что наши освоили многие НАТОвские процедуры, приобрели опыт.

Война — это противодействие. И если где-то противник проявляет себя, надо объективно оценивать ситуацию, отдавать должное противнику, если где-то он силен, переходит от наступления в оборону или наоборот.

Сила наших Вооруженных сил, что во многом возможность инициативы и права инициативы отдано младшим командирам. Они к этому готовы, они активно себя проявляют. А гибель высшего офицерского состава Российской Федерации как раз из-за того, что у них все надо согласовывать, ждать — пока старший не скажет, младший не дернется. Поэтому их старшие, высший состав вынуждены приближаться к линии соприкосновения, проводить разносы на совещаниях, по старым советским подходам. Наша разведка срабатывает, мы наносим удары, они гибнут. Высший состав.

У них уже погибло более 14 генералов. Столько, сколько за все предыдущие войны не были уничтожены противником.

Это тоже отражение разных подходов в ведении боевых действий. И при наличии обещанного эффективного высокоточного и мощного вооружения, я очень надеюсь, что мы еще увидим очень много проявлений военного искусства со стороны Вооруженных сил Украины.

— Противник не оставляет попыток взять в кольцо наши войска в районе Северодонецка. Наши защитники пока держат оборону. Насколько мы можем продержаться, учитывая недостаток вооружения?

— Напомню, что вооруженные силы РФ планировали сформировать четыре оперативных охвата, так называемые котлы. Первый котел должен был быть осуществлен в марте стрелами, сходящимися на Днипре. Это было провалено. Потом они планировали второй котел в районе Изюма.

Третий — это Краматорск и Славянск сейчас пытаются сделать. И четвертый — Северодонецк, Лисичанск. Третий и четвертый котлы им не удастся сделать благодаря многим обстоятельствам. В первую очередь — отчаянным и высокопрофессиональным действиям наших военнослужащих, которые пока вынуждены использовать старое советское вооружение, и уже поступающее, но в незначительных количествах, наших союзников.

Вот по совокупности всего этого удается избежать котлов, удается останавливать противника, и выполнять по всему еще и стратегическую задачу.

На начало войны военный потенциал противника в три раза превышал наш. Мы треть их мощи уничтожили. И сейчас продолжаем уничтожать. В перспективе надо хотя бы выйти на баланс. Это даст возможность остановить окончательно их продвижение и перейти к оперативной паузе. Которая должна позволить нам создать стратегические резервы, а вот они уже дадут возможность проводить контрнаступательные операции ВСУ по очищению нашей территории от вражеских сил.

— В чем сложность территории в районе Северодонецка для Вооруженных сил Украины? Это чисто из-за отсутствия военной техники либо же из-за местности?

— Ведение боевых действий в городских условиях — это один из наиболее тяжелейших видов действий, в ходе которых стороны несут большие потери в живой силе. При наступлении — безусловно, больше. Но потери несут обе стороны.

При этом силы противника в этом районе превышали в 10 раз силы ВСУ. За счет этого им удалось пройти в середину Северодонецка, захватить почти 80% города. Но подошли 155-миллимитровые гаубицы “Краб”, удалось подавить их огневые средства, удалось ситуацию стабилизировать и не дать возможность проводить окружение — как в Северодонецке, так и по дороге в районе Бахмута.

Но бои продолжаются. Имеющиеся возможности мы доставляем в этот район.

Кроме того, Северодонецк не сам по себе. Этот район ведения боевых действий охватывает два города — Северодонецк и Лисичанск, который находится на возвышенности через реку. Эту реку теперь еще надо преодолевать, поскольку два моста подорваны, третий поврежден и заминирован. Поэтому очень сложные условия выполнения боевых задач. Но наши не сдаются, а напротив — проводят контратаки и удерживают эту позицию.

— Расскажите о значении освобождения Херсонской области именно с военной точки зрения.

— Херсон и область для нас имеет большое значение — и политическое, и военное. Это позволит блокировать снабжение противника из Крыма.

А вот противником Херсон и Запорожье оцениваются как менее важные. И поэтому они оттуда забирали войска и бросали под Изюм, под Северодонецк. То есть резерва у них особенно немного.

Поэтому перспектива Херсонского направления есть, однако она требует, как и все другое, соответствующего обеспечения.

— Много военных экспертов сейчас говорят об ударе по Крымскому мосту. Учитывая нынешнюю ситуацию, может ли на это пойти Генштаб ВСУ?

— Вопрос этот не столько военный, а больше уже военно-политический. Поэтому хотелось бы, чтобы разного рода эксперты не спекулировали этим.

Возможности у нас в этом смысле возрастают. Но это сделать надо будет тогда, когда удар не помешает достижению военно-политических целей.

Потому что здесь можно сорваться в условия, когда будет объявлена полная мобилизация в Российской Федерации, когда они будут наносить удары, как они говорят, по центрам принятия решений. Можно рассмотреть различные варианты эскалации боевых действий. Нас это, в принципе, не пугает. Но весь вопрос — когда и где же это производить.

Это касается не только Крымского моста. Это касается направления Приднестровья, когда они пугали воздушными и морскими десантными операциями в районе Одессы. В Приднестровье находится одна из самых больших баз — арсенал боеприпасов, старой советской техники.

Поэтому надо нарастить свои возможности, остановить противника, а дальше говорить и о Крымском мосте, и о продвижении по Донбассу.

— Возможности открытия Второго фронта. Мы наблюдаем, как ведет себя Александр Лукашенко, как он всячески пытается оттянуть эту возможность, но разговоры о вторжении белорусских войск на территорию Украины продолжаются. Уже называют сентябрь, октябрь. Насколько это вероятно?

— Мы понимаем, что открытие Второго фронта для нас нежелательно. Понятно, что Лукашенко маневрирует. Но под давлением Путина он последовательно готовит свои вооруженные силы, увеличивает их количественно, снимает с длительного хранения вооружения.

Открытие Второго фронта отнимет серьезные силы ВСУ.  Поэтому даже если это случится, надо чтобы это произошло как можно позже. Чтобы у нас была возможность укрепиться.