Сравнение вооружения Украины и РФ и когда закончится война: интервью с военным экспертом Грабским

Когда завершится военная фаза этой войны и Украина вернется хотя бы к позициям 24 февраля 2022 года. Уравняют ли силы на фронте поставки западного вооружения. Каковы главные отличия вооружения НАТО и РФ. Об этом и не только в интервью в рамках марафона "FreeДОМ" на телеканале UA беседуем с военным экспертом Сергеем Грабским.

Отличия вооружения Украины и РФ

— Многие страны активно поставляют вооружение Украине. Из лидерских государств непонятна позиция Германии — то дам, то не дам. Но пока от них ничего нет. У Германии заявления о поставках — это просто слова или будут реальные поставки?

— Она будет поставлять оружие. Мало того, уже на сегодняшний день на немецкий полигонах проходят подготовку наши артиллеристы, осваивая немецкие гаубицы.

— Это хорошие гаубицы?

— Это хорошие самоходные гаубицы (самоходные артиллерийские установки, САУ, — ред.). Любая гаубица, которая поступает к нам из страны НАТО, — это хорошая гаубица. Потому что она имеет НАТОвский стандарт ведения стрельбы. И эти САУ серьезно усилят нашу боеспособность.

— Самоходные гаубицы НАТОвские и российские. Ваше сравнение? Основные аспекты.

— Во-первых, система управления огнем. Эти орудия НАТОвского образца имплементированы в так называемые ударные комплексы — они взаимодействуют с беспилотными летательными аппаратами, с радарами контрбатарейной борьбы и так далее. Поэтому они позволяют быстрее оценивать ситуацию, быстрее принимать решения и быстрее реагировать на изменение ситуации.

— Это секунды или минуты?

— Это секунды. Например, шведские гаубицы —  5 выстрелов в минуту, и гаубица ушла. То есть последние снаряды еще не долетели, а гаубицы уже нет на месте.

Второе — мощность. Стандартное орудие российской артиллерии — это 122-миллиметровая гаубица Д-30, ее используют как на самоходках, так и в буксированном элементе. Максимальный калибр гаубиц на вооружении РФ — 152 миллиметра. А калибр поступающих к нам западных гаубиц — 155 миллиметров.

Третье — современность. Гаубицы, которые использует Российская Федерация, разрабатывались в конце, в середине прошлого века. То есть им уже 70 лет. Даже если такое вооружение было произведено в 2010 году, это все равно гаубица 70-летней давности. Они используют ограниченный спектр боеприпасов.

Что касается боеприпасов. Изготавливать одной страной все необходимые ей типы боеприпасов — это колоссально дорого и неэффективно (мы это видели на примере Советского Союза или той же Югославии). У НАТО иной подход — спектр боеприпасов распределяется между странами-членами, то есть каждая страна разрабатывает и изготавливает, условно, один тип боеприпасов единого стандарта.  

Четвертое — затратность боеприпасов на 1 цель у НАТОвского вооружения меньше, чем у российского. Грубо говоря, чтобы поразить условную цель, российским пушкам нужно будет 5-7 снарядов, НАТОвским — 3-4. Вроде бы разница небольшая, но нужно понимать, что машина, которая перевозит 7 тонн НАТОвских боеприпасов решает задач больше, чем 7 тонн боеприпасов советско-российских.

— Поставки из каких стран самые лучшие для Украины? Или они все стандартизированные и их эффективность унифицирована?

— В том-то и плюс, что они все стандартизированы, то есть отвечают единым стандартам. Вот раньше на войне, той же самой Второй мировой войне, нужно было подбирать оружие на совместимость. Почему Америка, имея возможность передавать колоссальное количество стрелкового оружия, не передавала его Красной армии? Потому что калибры были разные, патроны не подходили. Здесь же это всё одинаковое. Да, каждая единица вооружения может иметь какую-то свою изюминку, но она имеет нижний предел, и вот этот нижний предел позволяет нам проводить высокоэффективное планирование использования этих средств поражения.

Соотношение вооружения

— Техника поступает, поступает. А президент Зеленский недавно сказал, что соотношение вооружения армий Украины и РФ все равно пока 1:20 не в нашу пользу. Когда будет столько техники, чтобы было в нашу пользу?

— Никогда. Никогда такого не будет, и в этом нет никакой необходимости.

— Какое должно быть соотношение техники?

— Это параметр, который вообще не подлежит рассмотрению. Потому что любой техникой управляют люди. И Россия может имеет на сегодняшний день 13 тыс. танков, но вопрос — а сколько подготовленных экипажей она имеет?

Вот, например, мы уничтожили 1 300 российских танков, пусть это будет тысяча уничтоженных экипажей. Чтобы подготовить один экипаж, нужно как минимум 2,5 — 3 месяца, в идеале – 4 месяца. И если я сегодня имею 100 танков, и на эти 100 танков у меня только 10 экипажей, то я имею по факту 10 танков.

А если мы говорим об авиации. Мы сбили колоссальное количество самолетов. Мы говорим об уничтожении примерно 40 самолетов. А это пять авиационных полков в полном составе. Мало того, уничтожаются высококлассные летчики.

Если танковый экипаж можно подготовить за 3 месяца, то хорошего летчика можно подготовить в течение 3-5 лет.

Особенно, когда мы сбиваем самолет ночью — мы уничтожаем уникальных пилотов, они имеют еще специфику подготовки пилотирования в сложных метеорологических условиях. Таких летчиков не очень много. И когда мы сбиваем командира эскадрильи, или старшего штурмана полка, старшего летчика, замести теля командира полка — мы сбиваем высококлассного пилота, который уже до конца войны не будет принимать участие в боевых действиях.

Чтобы восполнить эти потери, нужно время. А время ни за какие деньги вы не купите. Россия имеет просто колоссальные денежные ресурсы, но это не гарантирует ей, что у нее будут бесконечным потоком поступать специалисты, способные управлять и стрелять из этой техники.

Поэтому говорить о соотношении железа бесполезно. Речь идет о том, насколько эффективно мы можем наносить поражение именно живой силе, убивая противника.

— То есть в Сирии им было легче, их там особо никто не сбивал.

— Их вообще никто не сбивал. И это у российских летчиков отразилось на стиле полета, у них сформировался такой безусловный рефлекс, что они безнаказанно могут бомбить и атаковать. И это в Украине привело к тому, что многие носители этого рефлекса уже никогда не поднимутся в воздух.

Когда ожидать победы Украины

— На авиабазе ВВС США "Рамштайн" в Германии раз в месяц проходит саммит военной поддержки Украины. Участники — главы оборонных 40 стран. 15 июня они соберутся уже третий раз. Можно ли утверждать, что вот эти се 40 стран хотят поражения России?

— Они хотят восстановления статус-кво демократических ценностей. Не идет речь именно о разгроме России. Потому что тогда возникнет вопрос — а что потом с этим делать? Это же территория с 6,5 тыс. единиц ядерного оружия, из них часть — это тактическое ядерное оружие. И только представьте, какова будет угроза, когда на 1/8 части суши Земли, которую занимает Россия, начнется неконтролируемое расползание ядерного оружия.

Второй вопрос — Россия критически зависит от импорта продовольствия. Если мы сталкиваемся с ситуацией, когда централизованные поставки прекращаются, мы ставим на уровень голодной смерти население условной Воркуты и прочих населенных пунктов. Никто в мире не пойдет на то, чтобы своей рукой подписать смертный приговор людям. Мы можем по-разному к ним относиться, но для всего мира россияне остаются все-таки людьми, и мир никогда не пойдет на эти вещи.

Поэтому так аккуратно и очень так осторожно мир пытается поставить Россию в рамки демократических или каких-либо вменяемых взаимоотношений.

Все видят, что война между Украиной и Россией уже привела к колоссальным изменениям в мире. Вплоть до повышения бензина в Америке — в США галлон бензина стоит уже 5 долл. то есть как у нас теперь. Я помню, когда он стоил 1,23 долл.

И продовольственный кризис охватывает не только противников России. Например, в Иране цены на продовольствие выросли на 300%, что привело, что привело к серьезным возмущениям народа.

А это всего-навсего 100 дней не поступает продовольствие из Украины в страны мира. То есть этот в мировом понимании локальный конфликт касается 180 млн населения.

А теперь представьте, что это коснется именно всего населения России (где проживает 147 млн человек, — ред.) и всех сопутствующих стран — ту же Армению, ту же Центральную Азию.

Мир пока не готов, и никаких миротворческих усилий не хватит, чтобы минимизировать негативные последствия колоссального поражения России. Да, она к этому идет. Но я надеюсь, что времени хватит, чтобы мир выработал алгоритмы действий, чтобы минимизировать эти ужасные последствия.

— Для Украины задача-минимум — вернуться на позиции 24 февраля. Когда мы достигнем этой победы?

— Вы знаете, вряд ли, мы вернемся полноценно к позициям 24 февраля. Речь ведь не только о географии.

Вот осуществим контрнаступление на Херсонщине — это будет победа. Если мы освободим Мелитополь, если мы освободим побережье Азовского моря — это будет победа. Если мы зайдем хотя бы одной ногой в Крым, то есть отсечем возможность противнику маневрировать, — это будет победа. Если мы прорвемся гипотетически из Волновахи по направлению на Мариуполь с ответвлением на Седово, Новоазовск — это уже не будут границы 24 февраля.

Но если говорить об общей готовности к контрнаступлению и проведению такого рода операций, нам нужно еще накапливать и накапливать вооружение, боевую технику.

А главное — нарабатывать опыт ведения боевых действий. Потому что мы имеем дело с колоссально громадным противником в чисто математическом исчислении. И если это перевести в производственный процесс, то процесс переработки большого объема сырья он всегда занимает больше времени.

— А когда для вас станет понятно, что Украина выиграла в войне?

— Когда мы выйдем на международно зафиксированные границы нашего государства, и создастся буферная зона, которая оградит нас в будущем от какого-то либо влияния или нанесения удара со стороны субъекта международного права, который будет находиться на северо-востоке от нас.

— А когда Россия поймет, что Путин проиграл войну с Украиной? 

— Когда у них холодильник победит телевизор.

— Долго этого ждать? 

— Зима покажет. Потому что любые санкции имеют такую особенность, как цикличность. И должен пройти определенный период времени, чтобы эти санкции уже на втором круге заработали. Это, во-первых.

Во-вторых, мы уже определили, что понятие "деньги" не является достаточным условием в войне. Они являются необходимым, но недостаточным условием для решения всех вопросов. То есть, Путин имеет колоссальное количество денег, но на эти деньги невозможно что-то купить.

— То есть, война закончится зимой?

— Нет. Ни в коем случае. Зима покажет, как быстро Россия перестанет представлять угрозу для мировой цивилизации.

— А когда война закончится в Украине? Хотя бы активная фаза с бомбардировками, с перестрелками? 

— Очень нескоро. Потому что Россия может себе позволить втянуть Украину в так называемый вялотекущий конфликт или в войну на изматывание. И они могут себе позволить постоянную дислокацию здесь примерно 100-120-тысячной группировки войск. Причем эта группировка не обязательно должна вести активные боевые действия и нести серьезные потери.

То есть это такая позиционная война, когда они могут осуществлять ротацию. А мы не сможем осуществлять ротацию, потому что у нас просто физически нет столько людей. И по замыслу Путина и Кремля, оно должно вымотать нас и принудить к переговорам, к капитуляции и так далее.

Поэтому сказать, что они проиграют эту войну гарантированно… Да, они ее уже проиграли. Но насколько затянется вся эта игра — это надолго.

Даже такой нюанс, что ракеты у них могут закончится. Но у них же есть иные средства нанесения ударов. И я могу допустить, что они могут использовать просто бомбардировщики для бомбардировки обычными бомбами. То есть это будут не военные удары, это будут террористические удары.

Поэтому я очень осторожен в своих прогнозах. Я боюсь, как бы это не затянулось, как минимум, до конца 2024 года.

— Вообще не вдохновили.

— Все описывается определенными математическими моделями, и ничего более. Просто затраты на уничтожение одной единицы живой силы, затраты на уничтожение одной единицы техники исходя из имеющейся у нас живой силы и техники.

Но есть и другой показатель, который может сыграть за нас. Военные каноны гласят, что уничтожение 25% личного состава, основных видов вооружения и боевой техники приводит к тому, что данное подразделение считается уже небоеготовым.

Если берем, что российская армия — это приблизительно 1 млн личного состава. Сейчас общие потери сопоставимы со 100 тысячами (убитыми, ранеными, взятыми в плен, пропавшими без вести).

То нам осталось нанести российской армии ударов, которые приведут к потерям еще где-то на 200 тыс. человек — и тогда уже можно будет говорить о каких-то изменениях внутри страны.

Потому что население, потерявшее в течение года такое количество людей, которое видит перед собой этих искалеченных мальчиков или мужчин, ну, оно не будет вдохновляться на победу.

Но это очень скользкая тема, это такой очень тонкий лед. И когда меня пытаются натолкнуть на ответ, я всегда от него ухожу. Потому что десятки факторов.

— То есть, мы ждем поставок оружия, ракет и снарядов, которые летают на 70-300 км и просто будем сидеть, кушать вареники с вишней и отправлять ракеты в сторону востока? Как вы сказали — субъекта международного права, который находится на северо-востоке.

— Ни в коем случае. Мы можем позволить себе вареники с вишней только после того, как мы отобьем нашу территорию.

Победа будет только тогда, когда сапог украинского пехотинца зависнет над этим клочком земли. По-другому победы не будет.

Можно кидать десятки, сотни снарядов, выпускать ракеты и стрелять из орудийных орудий, но пока там не будет стоять пехотинец, ни о какой победе речь идти не может.