Регулирование цен, продуктовые карты и снижение НДС: варианты поддержки населения обсуждаем с Тимофеем Миловановым

Цены на продукты питания постоянно растут. И речь не о каких-то деликатесах, а о самом необходимом на столе и в холодильнике каждой семьи. По данным Госстата, большинство продуктов в магазинах подорожало в среднем на 10%. А вот на товары первой необходимости, такие как масло, сахар и яйца, цены взлетели в среднем наполовину.

Чтобы сдержать рост, в правительстве решили регулировать цены на некоторые продукты. Это значит, что продавец не может ставить на них наценку более 10%. Регулировка торговой наценки коснется около 11 продуктов минимальной продуктовой корзины: хлеб, гречка, сахар, макароны, молоко, масло, яйца, птица, сливочное масло и т.д.

Поможет ли это решить проблему — вопрос. В Офисе президента уже готовят запасной план. По словам советника президента Олега Устенко, чтобы помочь украинцам в затруднительном положении, власти могут выдавать электронные продуктовые карты. Например, в приложении "Дія". Такая идея сразу подверглась критике — мол, это похоже на возвращение к советским временам, когда людям выдавали талоны на продукты.

Детальнее об этом в программе "Топ-шоу" телеканала "Дом" рассказал президент Киевской школы экономики, советник руководителя Офиса президента Украины Тимофей Милованов.

Ведущие программы — Лейла Мамедова и Олег Борисов.

— В мае 2021 года мы услышали о государственном регулировании цен на рынках. Это связано с торговой надбавкой на бензин А-92, А-95 и дизтопливо. Тогда вы сказали, что это оправдано. Если мы говорим о сдерживании цен сейчас, оправдываете ли вы такие государственные регулирования? Хотя это не совсем государственное регулирование, это контроль над надбавкой.

— Да, это действительно не классическое государственное регулирование цены. В этом случае оно оправдано.

Экономическая наука дает несколько примеров, когда государственное регулирование работает лучше рынка. Один пример вы уже привели [говоря о горючем], когда есть олигополии или монополии, и там вообще нет настоящей конкуренции. И тогда государственное регулирование может быть временным, иногда на годы это заходит. Но, конечно, нужно строить рынки.

Сегодняшняя ситуация связана с определенным искусственным увеличением цен на энергоносители в мире, особенно в Европе, в частности из-за российского поведения. Это не единственный фактор, много факторов, приводящих к высокой инфляции. И большинство экономистов мира ожидают, что эта инфляция будет временной — то есть через несколько месяцев или через год она стабилизируется.

И, кстати, инфляция высока и в Соединенных Штатах Америки — 7%, и в России — 8,5%. У нас сейчас — 10%. То есть, как и мир, эту инфляцию имеем, но она временная.

В такой момент можно вводить определенное регулирование, особенно на социально значимые продукты. И тем более у нас сейчас дополнительный фактор — эта нагнетаемая истерия [относительно возможного вторжения войск РФ], которая приводит к панике, и эта паника может снова приводить к тому, что на определенные продукты будут завышены цены. Здесь государственное регулирование вводится, и оно оправдано.

Естественно, всё зависит от того, каким образом оно вводится. Потому что нужно, чтобы оно вводилось разумно и не страдал бизнес. Ибо, как мы знаем еще по Советскому Союзу, если просто вводить регулирование и не обеспечивать механизмы, то тогда будет дефицит, и ничего вообще не будет.

— Есть ли в нынешних условиях риск, что дефицит определенных категорий товаров может произойти?

— Ну, риск всегда есть. Когда пандемия началась в Америке, туалетной бумаги не было. И все смеялись, но это беспрецедентно, когда все из-за COVID-19 испугались так, что в Америке побежали покупать туалетную бумагу.

Люди паникуют. Поэтому здесь важна коммуникационная политика, постоянно объясняющая людям, что фундаментальная экономическая ситуация нормальна, что достаточно запасов всех товаров. Я думаю, что у нас такого риска нет.

Больший риск связан с инфляцией, которая может длиться немного дольше, до весны, из-за ситуации с Россией, когда иностранные инвесторы начинают реагировать, им лимитные кредиты закрывают. Об этом все сейчас говорят.

А наш Нацбанк, если честно, сейчас гораздо лучше подготовлен, чем в 2014-2015 годах. Потому что резервы в 1,5-2 раза больше.

— А если говорить об инвестиционной привлекательности, чувствуется ли такой инвестиционный пессимизм?

— Я приведу пример. Вот что мы читаем в новостях The New York Times, The Washington Post или Financial Times. Вот я на днях говорил с одним кантри-менеджером — это менеджер, отвечающий за все инвестиции в страну, в Украину. И вот этот человек говорит, что они должны приобрести определенный завод, и этот завод пока не будут покупать, отсрочили приобретение на 2-3 месяца. А это речь идет об иностранных инвестициях в Украину, в этот завод.

Почему отсрочили? Потому что банки нервничают из-за того, что они также читают в ведущих международных изданиях о рисках и они говорят: подождем.

Поэтому этот фактор (российской агрессии — ред.) более доминирующий, чем регулирование цены во время этой паники или такой неопределенности.

У экономистов есть такая шутка: что такое риск страны? Риск страны невелик, когда все знают, что завтра будет хорошо. Риск страны тоже мал, когда все знают, что завтра будет плохо. А вот когда никто не знает, будет хорошо или плохо, тогда риск возрастает. Вот нам нужно эту волну истерии пройти, и, думаю, ситуация максимально быстро вернется к нормальной. Но нам нужно пытаться пройти ее максимально четко, максимально быстро.

— А вот с марта начнутся индексации пенсий, дополнительные выплаты. Сугубо с экономической точки зрения, повлияет ли это в дальнейшем на новый рост цен на продукты? Ибо, как показывает практика, абсолютно любые повышения выплат всё же как-то на экономику влияют.

— Зависит от двух вещей. Во-первых, от того, сколько денег есть в бюджете. И либо они собираются через налоги, либо они просто печатаются. Конечно, когда деньги просто печатаются, это создает дополнительный спрос.

Во-вторых, может ли быть удовлетворен дополнительный спрос. Если, например, покупают продукты, которых можно произвести больше, или их можно импортировать с мирового рынка, — тогда роста не будет. Если мы стараемся все вместе купить один какой-то участок земли в центре Киева, то, конечно, цена на этот участок будет расти, если появится больше спроса. Но мы же говорим о социально значимых базовых продуктах, которые торгуются в мире, торгуются в Украине. Их запасы есть. Поэтому я думаю, что этого второго эффекта не будет.

Вот первый эффект зависит от того, какова бюджетная политика, как выполняется бюджет. Бюджет пока выполняется. Но действительно есть риск того, что ставки для заимствований будут расти. Если это долго будет продолжаться, то может быть эффект, что мы с бюджетом должны более осторожно обращаться.

СЕРГЕЙ ЕВТУШОК (народный депутат, фракция "Батьківщина"): Растолкуйте как экономист. Когда все европейские страны налоговое давление снижают, чтобы пройти эти кризисные вызовы менее проблемно, у нас из-за "ресурсного" закона №5600 облагают налог единоличника, который выносит продукты питания на рыночки. Правильная ли это политика, как вы думаете?

— Относительно закона№ 5600. Там много всего: и о единоличниках, и об олигархах, о ренте на руду и тому подобное. Все эти вещи мы в сторону отставляем, говорим о единоличниках.

Я скажу: сколько экономистов, столько и мнений. У нас, например, внутри Киевской школы экономики достаточно высокий конфликт между мной и Олегом Нивьевским — это экономист, профессор, глава экономической программы. И он постоянно пишет, что это плохо. А я, напротив, считаю, что это позволит выровнять правила игры и в долгосрочном периоде позволит лучшие инвестиции привести в аграрный сектор. Кто из нас окажется прав — жизнь покажет.

Это дискуссионная тема, она зависит от деталей внедрений, как оно на самом деле будет на местах администрироваться.

СЕРГЕЙ ЕВТУШОК (народный депутат, фракция "Батьківщина"): Доходы граждан. Понятно, что растет долг по коммунальным платежам, ведь, к сожалению, правительство определило этот год как год инфраструктуры или каких-то других вещей, но не как год социальных программ. Поэтому я прогнозирую, в принципе, что эти долги будут увеличиваться. Как вы думаете, будут эти долги увеличиваться или нет?

— Конечно, в периоды такой неопределенности, в периоды кризиса у нас происходит инфляция. Богатые люди имеют инструменты защиты, особенно если они очень богаты. Они умеют защищать свои деньги, у них достаточно доходов. Им легче.

А вот люди, которые получают минимальную заработную плату или минимальную пенсию, — для них это действительно критическая ситуация, когда есть инфляция, когда поднимаются цены. Здесь правительство должно работать и с повышением минимальной пенсии, минимальной зарплаты, и с повышением целевой поддержки. Различные механизмы, но они должны быть.

Кстати, вот говорят, надо индексацию проводить. Я приверженец того, чтобы индексацию проводить не равномерно всем на инфляцию, а тем, кто зарабатывает меньше. То есть больше фокусироваться на поднятии минимальной зарплаты или минимальной пенсии. А тем, кто много зарабатывает, возможно, не индексировать. Пусть уже рынок индексирует.

АЛЕКСАНДРА УСТИНОВА (народный депутат, фракция "Голос"): Вы говорите о том, что нужно прежде всего защищать незащищенные слои населения. Мы сейчас говорим о продуктах питания. Считаете ли вы, что было бы уместно отменить НДС на продукты питания и лекарства? Ибо это для конечного потребителя снизило бы цену, пусть не на 20%, но по крайней мере на 10% точно. И это бы позволило сейчас не вводить какие-то карты регулирования, а таким простым методом позволить людям платить меньше?

— Вы правы, что уменьшение НДС, например, или других налогов снизит цены на эти социально значимые продукты, товары. И действительно, в разных странах, в том числе и в европейских, есть дифференцированная ставка для налогов на определенные продукты, в том числе НДС. И это работает.

Я же сторонник того, чтобы говорить о дифференциации. Продукты, например, покупает такой человек, как я. У меня зарплата значительно выше минимальной, я могу себе позволить и должен по справедливости платить налоги. А вот человек, который на "минималке" живет или временно не имеет возможности работать, — вот ему нужно бы снизить этот НДС. Но тогда возникает вопрос: можем ли мы таргетированно снижать НДС для определенной группы людей, а для других не снижать? Есть ли механизмы, которые делают это технологически возможным? Вот у нас есть целевое таргетирование субсидиями, или рассматриваются эти, как у нас называют, продуктовые карты. Даже в Штатах есть программа "фудстемп" (food — еда, stamp — талон, — ред.) — продуктовые карты.

Сейчас у нас развиваются технологии, и со временем будет электронная гривна или целевые виртуальные активы. А тогда и НДС или другие налоги будут дифференцированы в зависимости от покупающего.

ОЛЕГ ОСУХОВСКИЙ (депутат Верховной Рады VII и VIII созывов): Я считаю, что эти продуктовые карты — это предвыборная технология, которая, по сути, ведет к тому, чтобы подкупить избирателей. Не лучше ли было бы, возможно, дать доплаты пенсионерам, незащищенным слоям населения просто деньгами? И они себе идут в супермаркеты, в магазины и покупают то, что они хотят, а не то, что им говорят?

— Вы правы. Вот традиционные экономисты стоят на позиции, что лучше напрямую выдавать средствами, а не продуктовыми карточками. Но для очень незащищенных слоев населения действительно выдаются продуктовые карты. Но там есть вопрос, что иногда люди совершают ошибки и не тратят деньги именно на продукты, а тратят на что-то другое.

Ну, к примеру, у вас может быть семья. И в семье один человек — алкоголик, а другие — нет. И есть дети. И вот для таких слоев социальный работник — это как в Европе работает — назначает не финансовую выплату, а продуктовые карты. Почему? Чтобы нельзя было эти деньги забрать (особенно если есть домашнее насилие или что-то еще) и потратить на что-то другое. А чтобы это можно было потратить только на еду или на поддержку лекарств для детей, или на обучение. Поэтому здесь многое зависит от реального внедрения этой политики.