Большие ожидания Зеленского: интервью президента о возвращении Крыма

Деоккупация Крыма и дальнейшая судьба полуострова — приоритетные темы саммита Крымской платформы, который состоится в Киеве уже 23 августа. Накануне саммита президент Владимир Зеленский дал крымским журналистам большое интервью о путях возвращения полуострова под контроль Украины. В частности, президент ответил на вопрос журналистки телеканала "Дом" Милены Амеди.

Встреча с представителями СМИ состоялась на острове Змеиный, когда там проходили военно-морские учения. Хотя остров расположен в 300 км от Крыма, президент видит в месте проведения интервью особый знак. Несмотря на свой небольшой размер, Змеиный — стратегический остров. Кто им владеет, тот контролирует нефтяной шельф в море.

За 7 лет оккупации Крыма это первое интервью, в котором украинский лидер говорит о намерениях и планах возвращения полуострова с крымскими журналистами.

"Крымская платформа каждую крымскую тему будет делать острой и актуальной"

— Мы с вами встречаемся сегодня на украинском острове Змеиный. Видимо, неслучайно? Почему именно здесь?

— Точно не случайно! Потому что этот небольшой остров, как и любая другая наша территория, является украинской землей, и мы будем защищать его со всей нашей мощью.

Сегодня вы имели возможность наблюдать здесь за военными учениями, мы уделяем им много внимания. Вы знаете, что у нас есть программа развития армии, которая состоит из трех этапов. Мы их активно проходим, и уже сейчас видно, что мы способны защищать каждый украинский регион, аэропорт, город и остров Змеиный также.

Зная об интересах России, мы видим, какие замыслы у совместных российско-белорусских военных учений "Запад-2021". Мы готовы к различным шагам со стороны этих государств.

— На открытие Крымской платформы согласились приехать представители 30 стран. Несмотря на то, что в 2014 году резолюцию против оккупации Крыма поддержали около ста стран, это удовлетворительный результат?

— Это не очень корректное сравнение. Все эти страны, сто стран или более, которые поддерживали Крым, — они так же и поддерживают, их не стало меньше. Они поддерживают нас санкционно, они готовы говорить, что то, что произошло с Крымом, — это оккупация. И мы благодарны им за такую позицию.

— Это удовлетворительный результат для Украины, а что было бы хорошим результатом для вас лично?

— Это больше, чем результат на сегодня. Сказать, насколько это будет победой, большой или небольшой, сегодня сложно. Давайте подождем, пока все представители и лидеры стран приедут на Крымскую платформу.

Второе — давайте подождем, какой будет результат этого саммита. Третье — большая победа — это поднять крымский вопрос, которого просто нет сейчас даже в украинском информационном пространстве.

Крымская платформа — это первая единая институциональная площадка, которая будет работать не раз в год, а ежедневно в офисе Крымской платформы. И там будут рассматривать важнейшие вопросы, прежде всего гуманитарные.

Пока что у Крыма вид авианосца. Это уже не та "жемчужина" украинской земли у моря. Сегодня это милитаризованный полуостров Российской Федерации с ежедневным увеличением вооружения, сокращением коренного населения, уменьшением привлекательности природной, экологической, туристической — любой. Вот как это выглядит.

Что можно сделать? Надо бить в колокола. Для этого нужно, чтобы была колокольня, были руки. Считаю, что до этого момента, до Крымской платформы, не было того колокола. А вот люди и руки были и есть. Но покажите, пожалуйста, в какие колокола им бить, кроме сообщений в Facebook: "Наш Крым, жаль, но мы вернемся"?

Поэтому теперь Крымская платформа каждую крымскую тему будет делать острой и актуальной, бить именно в тот колокол, о котором я говорил.

— Но нам также важно делать свое "домашнее задание" на политическом уровне — принять около двадцати законов, касающихся Крыма, начиная с закона об отмене свободной экономической зоны "Крым".

— Мы отменили этот закон.

— Господин президент, но вы его не подписали.

— Я все подписываю, что мне приносят. Скажу вам честно, многие из этих законов я планирую подписать именно во время Крымской платформы. Моя идея была в привлечении других лидеров к делам Крыма. О коренных народах мы подписали закон, не дожидаясь события.

Я понимаю, миллион вопросов всегда: "А почему так, а когда быстрее?". Всё будет подписано, и всё подписывается.

"Вопрос политзаключенных для нас самый важный, но он заторможен полностью"

— Вопрос о политзаключенных. Недавно жена заключенного в Крыму журналиста Владислава Есипенко обращалась к вам за помощью в освобождении мужа. Более сотни украинских политзаключенных были заключены в Крыму. Среди них больше всего крымских татар, которых тоже посадили по политическим мотивам. Скажите, на каком этапе сегодня вопрос возвращения крымских политзаключенных? Формируют ли списки? Кто в этих списках будет?

— Все списки сформированы благодаря работе нашего омбудсмена. Вопрос политзаключенных для нас самый важный. К сожалению, он заторможен полностью.

На сегодня, кроме прямых переговоров с президентом России в отношении крымских заключенных, я другого выхода не вижу. Возможно, мы сможем разработать новые решения именно во время Крымской платформы.

У меня есть перечень постоянных вопросов, которые я обсуждаю со всеми лидерами на любом формате встреч. Вопрос заключенных крымчан я всегда ставлю. К сожалению, рычаг решений — на стороне России, объединяющая вопрос политзаключенных с оккупацией Крыма. Для Кремля эти люди не украинские политзаключенные, поскольку там не признают, что оккупировали Крым.

Россияне отделяют списки тех, кто находится в ОРДЛО, и списки наших людей, которые находятся в Крыму или уже на территории России.

Мы, наоборот, объединяем эти списки и говорим о том, что вопрос обмена всех на всех — это обмен включая крымчан. Но иногда не только Россия, но и другие государства не хотят ставить вопрос Крыма и объединять его с вопросом деоккупации украинских территорий.

Конечно, мы должны больше работать на уровне европейских судов, там мы работаем еще недостаточно.

Также я призываю, чтобы лидеры тех или иных стран, которые нас поддерживают, — чтобы они также активно работали и давили на президента России. Президент РФ сегодня может спокойно вернуть нам наших пленных, даже если он не считает, что они политзаключенные. Мы готовы и к обменам, и к любым шагам, чтобы вернуть наших крымчан.

— Возможно, есть смысл ввести отдельные санкции за политические репрессии в Крыму? Репрессии становятся все более массовыми, людей, которых забирают в Крыму по политическим мотивам, пытают в тюрьмах. Каким образом мы можем влиять на это, если не санкциями?

— Вопрос санкций сложный. Я считаю, что Украина должна вводить санкции там, где они имеют реальное влияние, и обращаться к странам, которые действительно своими санкциями влияют на тот или иной бизнес, на недвижимость российских чиновников, которые ответственны за репрессии, на их счета за рубежом. В этом есть смысл.

Есть государства США, Германия, Франция, Великобритания, которые могут своими санкциями реально решительно действовать против тех или иных российских чиновников и временных чиновников Крыма, в которых есть что-то где-то за границей. Мы с ними прорабатываем такие санкции, они действенны. Но если мы ежедневно, например, решением СНБО будем вводить санкции против временных руководителей, которым от этого совсем не больно, я считаю, что мы просто дискредитируем СНБО.

Мы вводили много персональных санкций против российских военных. Я смотрю: ну, ввели? Ввели. Показали, что у нас общая позиция с другими странами, так нельзя. Но постоянно вводить санкции против тех, на кого эти санкции не влияют, — я считаю, что это не действенный способ.

— Кроме политзаключенных есть их родственники, нуждающиеся в помощи. Существует такая инициатива в Крыму, как "Бизим балалар" ("Наши дети"), она занимается детьми политзаключенных. Сейчас этих детей 190, и 30 из них нуждаются в особой помощи, поскольку они больны. Деньги на эту инициативу собирают всем миром. Может ли государство создать какой-то механизм поддержки родственников, поддержки детей этих политзаключенных?

— Уверен, что можем создать нужные механизмы. Я был бы готов со всеми ответами, если бы я знал все вопросы, все проблемы, которые есть у крымчан, это мы зафиксируем. Когда вопрос был о высшем образовании, мы предоставили возможность поступать без ВНО, без каких-либо экзаменов детям с временно оккупированных территорий, включая Крым.

Пожалуйста, приезжайте в наши университеты! Мы будем делать все, чтобы у них было место, где им жить, и поддерживать их. Мы готовы поддержать 190 детей. Предоставьте, пожалуйста, нам все детали, мы готовы.

"Когда крымский татарин идет по крымской улице — он идет по своей улице, а если напротив идет гражданин РФ, то это турист и гость на чужой земле"

— Недавно принят закон о коренных народах. Как, на ваш взгляд, этот закон поможет освободить Крым?

— Закон о коренных народах — это один из тех законов, который говорит именно крымским татарам, что это их земля, в реальных действиях. Я считаю, что это объединяет людей, которые живут именно там, которые понимают, что это их земля, и об этом не просто говорит президент, а закон уже принят. Поэтому такие шаги важны, чтобы ядро ​​людей, которые считают Крым своей землей и частью Украины, не распадалось.

Местная оккупационная власть и Российская Федерация, в частности, делают все, чтобы провести границу в крымском обществе, чтобы разделить этих людей. Мы должны делать, наоборот, всё для того, чтобы там люди понимали, что только в Украине Крым будет счастливым.

Этот закон не дает крымским татарам продукты питания, квартиры, какие-то блага и тому подобное. Этот закон говорит о том, что это их земля, они не какие-то гости. Когда крымский татарин идет по крымской улице, он идет по своей улице, если напротив идет гражданин РФ, то это турист и гость на чужой земле.

— Следующий логический шаг — признать крымскотатарскую национально-территориальную автономию. Мы знаем, что шаги к этому в 2018 году уже разрабатывала Конституционная комиссия. Готовы ли вы к этому шагу?

— Это очень важный шаг, которым должна заниматься Крымская платформа: изучить законодательство, изменения в законодательство и предложить президенту Украины уже согласованный с коренным населением Крыма законопроект.

Я знаю, что при предыдущей власти были какие-то наработки. Согласованы ли они с моим офисом? Нет. Согласованы ли они с крымскотатарским обществом? Не знаю. Я не знаю, насколько этот законопроект нормальный. Надо над всем этим работать.

Закон, о котором вы говорите, — это один из тех законопроектов, которых было куча. Стало немного меньше, и будет уменьшаться с каждым днем работы Крымской платформы, я уверен.

— Для государства важно внедрять политику переходного правосудия, более того, Комиссия по правовой реформе при президенте уже разработала такой проект и полгода назад передала в Офис президента. Какова судьба этого документа?

— Да, это направление формируется. Мой представитель в Крыму Антон Кориневич предложил концепцию, и теперь ее дорабатывают, она никуда не исчезла. Мы провели большую встречу в Офисе, не только с юристами, но и с другими представителями, и могу сказать, что мы имеем мощную команду, в состав которой входят: Андрей Ермак, Дмитрий Кулеба, Алексей Резников и Антон Кориневич. Именно на Алексее Резникове основная ответственность за политику в отношении Крыма и Донбасса и в Минске, и за Минском.

— Как отвоевать мозги людей?

— Что касается именно Крыма, то я считаю, что этот же вопрос территории. Так, информационно с крымчанами давно работала Российская Федерация: и паспортизация, и телевизор, и люди, которые приезжали. Я помню еще из "Квартала" — из звезд мы были единственные украинские. Однако местные жители все равно не считали себя русскими, говорили, что они — крымчане. Тогда как российские звезды всегда говорили: "Очень приятно у вас быть в Крыму".

Поэтому ситуация с ментальным возвращением такова: мне кажется, что они поняли, что произошло, увидели, что будет в Крыму без Украины. В целом люди хотят видеть что-то хорошее в будущем.

Поэтому никаких ментальных изменений, я уверен, не надо будет проводить. Украинскую власть с радостью примут в Крыму. С радостью, поверьте мне. Даже те, кто в душе с "октябрятским" значком, кто его где-то спрятал, — и они все равно будут радоваться. Потому что с Украиной в Крым вернется жизнь.

— Оккупация Крыма де-факто оборачивается для нас также оккупацией Черного и Азовского морей, нам надо прилагать много усилий по защите Украины с моря. В каком состоянии сегодня ВМС Украины?

— Да, вопрос Крыма — это также вопрос разблокирования Черноморского и Азовского побережий. Мы над этим работаем. Есть задача к 2035 году построить большой флот. Это достаточно долго, но результаты первого этапа наглядно мы с вами сможем увидеть уже 24 августа этого года.

Наша задача — построить профессиональный мощный флот, способный давать отпор любому. Мы — мирное государство, но должны быть готовы к любым шагам. Мы готовимся к разблокированию Черноморского региона. Именно такая задача давалась мной лично и была поддержана нашей армией.

Я понимаю, что мы не можем ждать 20 лет, пока у нас появится инфраструктура для полноценного судостроения, поэтому мы начнем строить флот, в том числе и в других государствах. Параллельно мы строим в Украине инфраструктуру, чтобы подхватить этот процесс. Будут и корветы, будут и военные катера, будут малые подводные лодки — все это обязательно будет. То же касается и военных баз, строительство первой уже скоро начнется в Бердянске.

В этом масштабном проекте мы надеемся на поддержку со стороны Европейского Союза, Великобритании и США. Мы уже получили полную поддержку от Великобритании. Вопрос усиления ВМС Украины является частью нашей скорой встречи с президентом США и также частью повестки дня Крымской платформы и наших бесед с другими государствами. Мы чувствуем, как Россия пытается давить на другие страны по поводу помощи Украине, даже чтобы они не участвовали в Крымской платформе.

— Из-за угрозы свободе судоходства уже полтора года говорится о постоянном пребывании в Черном море кораблей НАТО, о возможном сопровождении торговых судов в Азовском море. Продолжаются ли эти переговоры? Чувствуете ли вы себя президентом морского государства?

— Мы только проговорили этапы формирования украинских ВМС. Я уверен, что украинское общество увидит флот Украины, и тогда я буду чувствовать себя именно тем президентом, о котором вы сказали.

По поводу сопровождения странами Альянса наших кораблей. Вы видите, что мы каждый год увеличиваем и наши учения, и присутствие кораблей НАТО в наших водах. Это не только вопрос Sea Breeze, отныне это постоянная работа и сотрудничество нашего Министерства обороны с США и с европейскими государствами. Также у нас есть реальные договоренности в этом направлении и с Турцией, и с Великобританией.

— Напоследок помечтаем. Представим, что завтра деоккупируют Крым. Куда вы прежде всего поедете?

— О-о-о, у меня там много любимых мест. Хочу на море, на наше Черное море, очень хочу. Мыс Фиолент, а затем Кастрополь, затем выпить бокал шампанского "Новый Свет".

— Гурзуф?

— Гурзуф хороший, да, но там всегда было очень пафосно. Мы не ездили туда, очень дорого. Наша семья вообще жила скромно, и в детстве я в Крыму не бывал, но полюбил его уже в студенческие годы, этот наш украинский Крым, а вовсе не советский, как пишут российские СМИ. Большинство украинцев помнит его именно украинским, тридцати лет нашей независимости для этого достаточно.

Авторы: Милена Амеди (телеканал "Дом"), Анна Андриевская ("Крым.Реалии"), Севгиль Мусаева ("Украинская правда"), Анастасия Рингис, Валентина Самар (Центр журналистских расследований).