Украинская Калифорния, которую разрушили россияне: о последствиях подрыва Каховской ГЭС говорим с основательницами проекта Nova Kahovka Story

Украинцы до сих пор не оправились от теракта, который 6 июня совершила Россия. Подрыв плотины Каховской ГЭС — страшное преступление, которое изменило лицо Украины навсегда. Погибли люди, пострадала экосистема, экономические последствия украинцы почувствуют в будущем. Стоит осознавать и масштабы утраченной культурной ценности.

О культурной ценности Новой Каховки до оккупации, утраченной истории и о том, что еще можно спасти в "Ранку Вдома" рассказали соавторы проекта Nova Kahovka Story журналистка Анна Лодыгина и архитектор, соучредитель общества охраны культурного наследия Елизавета Евсеева.

— Расскажите, пожалуйста, о проекте Nova Kahovka Story. Какую цель преследовали, когда его создавали?

Лодыгина: Мы запланировали этот проект еще до того, как россияне взорвали ГЭС. Работали над ним несколько месяцев. Команда состоит из специалистов, которые родились и проживали в Новой Каховке. Все мы хотели помочь городу, который в оккупации с первого дня полномасштабного вторжения. Конечно, мы разным образом помогали городу: собирали средства, гуманитарку, помогали эвакуироваться людям. В какой-то момент захотелось сделать что-то большее.

Нам показалось, что люди в целом в Украине недостаточно понимают, что это за город. То есть его начали узнавать в основном из-за того, что он был оккупирован. Он находится на ГЭС. Все обсуждали в течение года возможность подрыва ГЭС. Тем, кто там вырос, было немного обидно за это.

Это очень специфический город, очень красивый, он очень молодой. Ему 71 год только. Это город, который построили наши прадеды. Мой, например, прадед строил ГЭС. То есть для нас это место, где закопаны наши корни. Его строили с невероятной любовью самые яркие архитекторы и художники. Поэтому наша команда начала думать над тем, как рассказать о Новой Каховке.

Хотелось, чтобы местные жители тоже иначе посмотрели на свой город. Мы стремились популяризировать историю о городе, благодаря этому собирать средства на его восстановление, потому что в городе есть несколько важных культурных памятников, которые повреждены из-за обстрелов россиян. Эти памятники под угрозой уничтожения. Мы это понимали, и некоторые из этих памятников уникальны, таких нет больше нигде в мире. Мы хотели их сохранить.

Нам повезло найти свою команду, все родились в Новой Каховке — от дизайнера до SMM-менеджера. Мне очень важно сотрудничество именно с Лизой, ее мамой, потому что они занимаются культурным наследием города уже очень давно. Благодаря им как раз и культурное наследие сохранилось. Команда совместно разработала проект для Instagram. Мы планировали чуть позже запускаться. Впрочем, когда ГЭС взорвали мы решили уже запускать проект.

Мы были в шоке от этой новости. Это то, чем нас пугали с детства. Всем в школе родители, дедушки постоянно говорили о том, что это невозможно. Объясняли, если вдруг что-то произойдет с ГЭС, то вода затопит все. То есть, то что город и поселки уйдут под воду, это не просто гибель людей и потеря домов, это настоящая экологическая катастрофа. Ну и когда мы преодолели шок, то решили стартовать. К сожалению, из-за таких трагических событий.

Наша задача — рассказывать именно о культурном наследии, как его можно сохранить и почему важно впоследствии восстановить. В частности, каменные вышиванки. Это феномен.

Также мы стремимся привлечь внимание к тому, что Россия уничтожает не просто украинцев и наши города, она уничтожает нашу культуру, наше наследие. Это геноцид украинского народа.

— Расскажите пожалуйста подробнее о том, что это за каменные вышиванки? О каком культурном наследии в целом идет речь?

Евсеева: Это та тема, с которой мы работаем постоянно. Более того, далеко не все местные знают о ней. Город действительно возник как эксперимент в 1950-х годах. Его быстро построили. К тому времени, при тоталитарной практике, города, которые возникали вокруг промышленных объектов, строились преимущественно военнопленными и заключенными. То есть это всегда были караульные, анклавы, где всегда были бараки.

Все внимание шло к основному промышленному сооружению. Любой комфорт, инфраструктура, жилье в городе — это всегда было лишь средством для того, чтобы контролировать людей, привязать их к месту, дать какое-то там вознаграждение за работу. Разговоры о том, что так жить нельзя продолжались много лет до того. Мы это все в диссертациях видим.

Самая богатая отрасль Советского Союза — гидростроительная, могла себе позволить построить город для людей. Так, как они мечтали, так, как они это задумывали. Архитекторы, уже ездили, после войны, в Европу. Они знали европейские тенденции, понимали, как должен выглядеть комфортный город. Вот в Новой Каховке они смогли это все реализовать.

Тогда внимание Академии архитектуры Украины, которую основал Заболотный и которой он руководил до последнего своего дня, полностью было приковано к Новой Каховке. Вот, собственно, в Новой Каховке они почувствовали не только возможности, но и определенную такую свободу, защищенность. Не было такого пристального внимания, как, например, к восстановлению Киева или Харькова, где архитекторы должны были добавлять к своим произведениям большое количество монументальной самопропаганды.

Здесь они могли фактически свободно работать. Вдохновенно работать. Ведущей темой стал ренессанс украинской культуры. В 1953 году, после смерти Сталина, они вообще почувствовали, что Украина восстановится, заживет.

Работали над объектами в Новой Каховке сразу несколько художников бойчукистов. Что неудивительно, потому что после репрессий в 1937-м году, они были фактически отодвинуты от работы.

Григорий Довженко возвращаются в монументальное искусство уже после войны. Собственно, именно для восстановления этих городов, в частности, Новой Каховки, находит уникальную технику — резьбу по сырой штукатурке. Он зашивает все жилые дома, общественные здания, орнаментами.

Все эти годы он глубоко изучал орнаменты, традиционные, казацкие, барочные. Именно в Новой Каховке он взрывается этими орнаментами. Это была их с Александром Довженко концепция — большое море и горы.

Будущее Каховское море поглощает те же земли, колыбель украинской культуры там, где жили и татары, и турки, и эллины. Все это уходит под воду без существенных археологических исследований.

Александру Довженко это очень болит. Он пишет прямо в дневниках, не выбирая слов, насколько это большие потери и сетует на то, что никто не документирует историю. Так возникает идея создать концепт прекрасного города.

Если уж и должен появиться город на берегах Каховского моря, то он должен быть не столько прекрасным, красивым, иметь столько украинского духа, чтобы хоть как-то компенсировать такие потери. Именно в период с 1953 по 1955 годы Довженко это удается.

Далее приходит постановление о борьбе с излишествами. Работа Григория Довженко и всех его соратников, фактически всей Академии архитектуры, осуждена. Их работа признана как растрата. Постоянно идут критические статьи, где говорится, что советскому человеку это не нужно. Григорий Довженко переживает вторую волну репрессии. И это полностью обрезает ему крылья. Он тяжело переживает это, как и Александр Довженко.

Дальше начинается застой. Помните цитату Василия Стуса: "Если бы Довженко было десять или двадцать, то, может быть, это болото украинское, как-то бы изменилось в Новой Каховке".

Вот в Новой Каховке Довженко было два, они полностью изменили отношение к архитектуре. Эта трагедия затопления резонировала в их сердцах.

Говоря об этих вышиванках, надо понимать, что это народное название. На самом деле это орнаментальные панно Григория Довженко. Эти орнаменты просто уничтожались. Их забеливали дважды в год. В начале 2000-х годов люди о них забыли, эти орнаменты исчезали. Хотя вроде бы не много времени прошло — 50-60 лет. Впрочем, этого оказалось достаточно. Я училась в художественной школе и ничего о них не знала. Нам этого не рассказывали.

В 2010 году власти города утверждают инвестиционную программу на уничтожение 187 домов в центральной части для новой шести-семиэтажной застройки. В то время архитекторы и активисты начали исследовать тему. Только тогда эта история раскрылась. Если в 1950-60-е годы нельзя было в принципе вспоминать о бойчукистах, то, к счастью, после 1990-х годов появились книги, где была упомянута история Григория Довженко.

Мы начали исследовать эту тему. Поняли, что город уникален не только тем, что это ансамбль, построенный так цельно, красиво, вместе с ГЭС.

Отмечу, что уничтоженная Каховская гидроэлектростанция — машинный зал, были памятником архитектуры, истории, науки и техники. Также памятником считается вся центральная часть Новой Каховки. История монументального искусства градостроительства — целостное образование, их очень мало в мире, которые хорошо сохранились.

Поэтому нужно это сохранять, до обстрелов это не было так сложно. Перед началом строительства новых домов наше общество добилось того, чтобы старые дома получили статус памятника. К счастью, все экспертные советы Министерства культуры поддерживали наши шаги и, несмотря на большое сопротивление застройщика, удалось защитить город, по крайней мере этими статусами.

— В каком состоянии эти памятники сейчас, после года оккупации и подрыва ГЭС?

Евсеева: За эти полтора года от обстрелов были уничтожены орнаментальные панно на пяти домах. После подрыва ГЭС пострадала вся территория памятника, то есть все дома были подтоплены. Сейчас вода сошла. Речь идет о немедленной откачке воды из подвалов, потому что это, конечно, повлечет разрушение. Вышиванки разрушится вместе с домами.

Самая сложная ситуация с теми домами, которые были в парковой зоне. Они затоплены до краев. Это летний театр первого объекта Григория Довженко — абсолютно уникальный. Он затоплен полностью. Там были и росписи, и витражи. Мы не знаем, что с ним сейчас.

Аналогично и Дворец культуры. Также он богато украшен и каменными вышиванками. Они там низко на первом этаже. Первый этаж был затоплен на два с половиной метра. К тому же Дворец культуры не успели реконструировать после пожара. Там полные подвалы воды. Если быстро не принимать меры, это грозит полным разрушением.

Лодыгина: Моя бабушка рассказывала о том, каким был город в начале. Эти вышиванки были невероятно красивыми, яркими. Само панно было белое, а основа разноцветной. Там была и зеленая, и желтая, и фиолетовая роспись. Поскольку это была концепция города-сада.

Парковая зона органично переходит в жилые дома, весь город был засажен деревьями, цветами. Весной ты выходишь и просто видишь город в зелени, в цветах.

Местные, которые мало путешествовали, к этому привыкли. Они на это не обращали внимание. Тот, кто много путешествовал и возвращался домой осознавал уникальность Новой Каховки. Таких городов нет, их там очень мало, даже за рубежом. Когда в Новую Каховку приезжали по обмену американцы, то они говорили, что у нас здесь маленькая Калифорния.

Когда, конечно, ты уже повзрослел, побывал за границей, то ты понимаешь, что действительно это была жемчужина южная, но недооцененная, к сожалению. Сегодня ее беспощадно уничтожают.

Также интересные гости у "Ранок Вдома":

• Книга с дополненной реальностью: автор "Нокс. Сквозь сознание" Антон Хуснутдинов рассказал, как оживают герои со страниц
• Как мир помогает Украине с поиском пропавших без вести: интервью с руководителем программы Международной комиссии по вопросам пропавших без вести Мэтью Холидеем
• "Книжковий Арсенал 2023" возвращается в новом формате: проектный менеджер Наталья Драпак рассказала об изменениях
• Сексуальное насилие во время войны: руководитель программы UNFPA Алена Зубченко поделилась статистикой и методами помощи жертвам