Провокация, авиация, атака: сценарий наступления России на Украину описал военный эксперт Юрий Кочевенко

Почти 100-тысячное войско и значительное количество техники. С такими силами возможно новое наступление России на Украину, согласно данным разведки.

Впервые о наращивании российских военных сил у границ с Украиной сообщили американские СМИ еще в сентябре. Они отмечали, что после российско-белорусских учений "Запад-2021" некоторые военные подразделения РФ не вернулись в места дислокации. А спустя два месяца СМИ обнародовали спутниковые снимки российских войск и военной техники на границе с Украиной. В начале ноября президент Владимир Зеленский, основываясь на данных западных партнеров, подтвердил перемещение российских войск и концентрацию военных.

Старт наступательной операции прогнозируют на начало 2022 года. Вторжение может начаться со стороны Беларуси и Крыма. По данным украинской разведки, Россия собрала 94 тыс. военных и значительное количество техники.

При этом в Минобороны Украины предполагают, что в случае вторжения Россия может применить авиацию, артиллерию и бронетанковые войска с высадкой десантов. Вместе с этим россияне могут использовать и "психологические операции", чтобы спровоцировать акции протеста.

А вот в России по-прежнему заявляют, что не имеют отношения к напряжению на украинских границах.

Насколько реально дальнейшее вторжение РФ — в программе "Украина на самом деле" телеканала "Дом" обсуждаем с военным экспертом, директором Международного центра противодействия российской пропаганде Юрием Кочевенко.

Ведущая программы — Алена Черновол.

— Есть ли предпосылки для наступления российских войск? В какой ситуации мы пребываем сейчас, с вашей профессиональной точки зрения?

— Мы пребываем в ситуации достаточно тревожной, но которая совсем не предусматривает каких-то панических действий или настроений. Мы сегодня гораздо больше готовы к любым сценариям, чем в 2014 году. Если мы тогда справились, и прошли через это, то сейчас — тем более.

Потому что обороноспособность нашей страны, боеспособность наших Вооруженных сил, готовность граждан Украины ее защищать, наличие большого количества людей с практическим боевым опытом, оно такое, что мы должны быть спокойны, уверены в себе, и верить в свою победу.

То есть мы готовы к любому развитию событий. И если нам действительно придется драться, значит — будем драться.

Сейчас нужно не пугаться, не тревожиться, а наоборот — понять, что мы как политическая нация готовы защитить наш общий дом. И вместе мы абсолютно способны это сделать.

— Эксперты говорят, что нынешние действия РФ — это психологическое давление. Какие контрмеры должны быть против этого?

— Безусловно, любую угрозу, любую слабость, любую тревожность противник пытается использовать. Как те болевые точки, на которые он может давить информационно, подрывая нашу обороноспособность, подрывая нашу веру в собственную победу, пытаясь запугивать, играть на этих эмоциях.

И здесь важно каждому из нас понимать, что медиагигиена — это наша личная ответственность. Мы должны фильтровать информацию, которая к нам поступает. А если у вас возникла какая-то эмоция — страх, гнев, тревожность — задайте вопрос: а может быть, у меня хотели эту эмоцию вызвать? А кто может быть в этом заинтересован? Может быть, это просто манипуляция?

Если вы способны осознать, что вами манипулируют, манипуляция перестает работать.

Поэтому очень важно доверять именно проверенным официальным источникам информации. В условиях информационной войны мы должны понимать, кто на чьей стороне.

И именно официальные государственные украинские источники информации — единственный канал, на который следует ориентироваться, когда возникает информационный хаос. Потому что способов манипулировать — масса. Иногда вражеская пропаганда достаточно успешно может маскироваться даже под патриотическую, проукраинскую, или западную, или какую угодно.

— Одним из возможных направлений, откуда может начаться наступление, называют Беларусь. Чего нам ожидать оттуда? Потому что это огромный участок границы.

— Это огромный участок, общей протяженностью 1084 км. Если брать отрезки, на которых реально может быть угроза нелегального перехода границы. Это мы отминусовываем бассейн Днепра, где это сделать очень сложно, Чернобыльскую зону, непроходимые топи и леса. Остается 270 км. Согласитесь, уже менее драматично. Эти 270 км — это тоже достаточная протяженность. Плюс оставшиеся 800 км тоже совсем уже исключать нельзя.

Но, насколько мне известно, сейчас ситуация на этой границе полностью контролируемая. Более того, по данным разведки, никаких сейчас предпосылок или угроз, или какого-то направленного движения групп мигрантов от польско-белорусской границы в сторону белорусско-украинской — нет.

То есть здесь мы пока держим руку на пульсе. Очень важно, что и лидеры Украины и Польши синхронизировали позиции.

Польша в последние недели непосредственно столкнулась с гибридной агрессией РФ. И уже не в информационном поле. Потому что информационные атаки против Польши Российской Федерацией осуществлялись на протяжении всех этих лет. И даже к 70-летию Второй мировой войны Польшу обвинили в развязывании этой Второй мировой войны.

И здесь нам важно сотрудничество с Польшей. Я напомню, что существует Польско-литовско-украинская десантная бригада. Наши военнослужащие вместе проходят службы, выполняют задачи. Польская армия после корсиканской является одной из самых многочисленных и хорошо подготовленных в Европе — это около 140 тыс. военнослужащих. И наше военно-техническое сотрудничество продолжает быть на достаточно высоком уровне.

Нам важно такое региональное сотрудничество, в том числе в сфере безопасности. Мы должны понимать, что если другие члены НАТО, или какая-то часть международного сообщества по каким-то своим причинам решат не вмешиваться или ограничиться обеспокоенностью, то мы должны действовать сообща — те, кто находится на непосредственном острие российской агрессии. Тогда наши шансы на победу возрастают многократно.

— Вернемся к ситуации на границе между Украиной и Российской Федерацией. Здесь тот же господин Песков отрицает какое-либо нагнетание ситуации со стороны Российской Федерации, и говорит, что это Украина "что-то замышляет".

— Обвинить оппонента в том, что делаешь сам — это классика российской пропаганды. Мы можем вспомнить ту же ситуацию в Грузии в 2008 году, да и в самой Украине в 2014-м.

Сценарий, который наиболее вероятен, и который мы ожидаем, сейчас следующий. Россия провоцирует обострение именно в зоне операции Объединенных сил (ООС), вызывая активными провокациями Вооруженные силы Украины к каким-то ответным действиям. Даже Вооруженным силам Украины в этом сценарии необязательно оставлять свои позиции. Но отстреливаться нам в любом случае придется. Потому что при огне о стороны противника мы не можем подвергать риску жизни своих военнослужащих и мирного населения, которое там проживает.

То есть мы будем отвечать на огонь. Этого будет достаточно для картинки российской пропаганды, которая обвинит Украину в попытке силового решения вопроса, как они это называют. Потом марионеточные "республики" будут делать соответствующие обращения. Все, что я описываю, может произойти буквально за несколько часов.

Далее — Россия объявит о какой-то операции "принуждения к миру", или еще какой-то формы для прямого применения вооруженных сил. Как это будет выглядеть в глазах мирового сообщества, Россию беспокоит мало. Им важно создать нужную пропагандистскую картинку в первую очередь для внутренней аудитории, то есть придумать очередных "распятых мальчиков" и неких пострадавших мирных жителей, которых надо будет "срочно защищать".

Этот сценарий в конце октября пробно уже был отработан. Это когда наши Вооруженные силы вынуждены были отвечать на артиллерийский обстрел оккупантов, и, защищая мирных жителей, зашли в село Старомарьевка. Счет шел на минуты, но на всех российских телеканалах, в частности у Скабеевой (Ольга Скабеева, ведущая програмы "60 минут" на телеканале "Россия 1", — ред.) начали кричать, что из 180 жителей Старомарьевки 34 — это же "граждане России". То есть это те, кому дали эти паспорта. И значит, "как мы можем позволить, чтобы граждан России там мучили бандеровцы" и все остальное.

И вот именно эта пропагандистская модель и будет применена. То есть это то, что составляет информационную подготовку. Вот когда этот процесс запустится, для нас это будет сигналом — началось.

Потому что само вторжение не будет стремительным. Никаких шансов на какой-то блицкриг у россиян нет. Прежде чем перейти к активным действиям своих сухопутных войск, им придется провести достаточно длительную воздушно-наступательную операцию, иначе их наступление просто сразу катастрофой для них закончится.

То есть на нас начнут сначала наноситься авиаудары, и ракетные удары по пунктам дислокации Вооруженных сил, по объектам инфраструктуры. Здесь будет очень важна стойкость нашей противовоздушной и ракетной обороны. И уже только после этого начинается собственно само наступление.

Поэтому для нас важно, я еще раз повторю, быть в спокойной, холодной готовности. Вооруженные силы Украины, я это ответственно могу заявить, находятся в состоянии максимальной боевой готовности. Часть подразделений выполняет боевую операцию в зоне ООС, часть — находится на оперативном дежурстве на других направлениях.

При этом параллельно происходит восстановление боеспособности подразделений, вышедших из ООС. Элементы боевого слаживания. То есть мы находимся в максимальном тонусе.

Важно, чтобы сработала мобилизация оперативного резерва — и здесь нам надо еще доработать, неоднократно проверить эти механизмы. Оперативный резерв первой очереди — это участники боевых действий с боевым опытом, которые должны, минуя военкоматы, сразу направляться в свои бригады и становиться на должности. Оперативный резерв второй очереди будут пополнять подразделения Вооруженных сил уже через военкоматы — это очень важный элемент, территориальная оборона.

Вот, если все это мы эффективно сложим, мы можем быть практически уверены, что вся эта авантюра Путина с так называемым полномасштабным вторжением закончится для России полным провалом. Что даже приведет и в том числе не только к их поражению здесь, а и к освобождению наших оккупированных территорий.

— А если мы будем рассматривать это скопление войск не как готовность Путина к полномасштабному вторжению в Украину, а как определенный сигнал в ответ на что-то? Например, те же наши новые беспилотники "Байрактар", то ли еще на что-либо. Чтобы мы пошли на какие-то уступки, на какую-то встречу в определенном разрезе и так далее.

— Одно не исключает другого. Это просто один элемент, он является продолжением. Они бряцают оружием, они делают то, что военным языком называется — демонстрационные действия.

Хотя, как видите, сейчас они их отрицают и пытаются скрыть. Например, весной они их не скрывали. Они прямо, открыто это делали, что было фактором такого психологического давления.

Надо сказать, что за весну и за лето они также провели ряд масштабных сложных учений, на которых прямо отрабатывались именно агрессивные действия против Украины, отработали систему обеспечения деятельности войск в первое время на территории Украины. То есть они организационно достаточно высоко готовы к этому, работу провели.

Но окончательного решения о наступлении, я уверен, что нет.

И, безусловно, с одной стороны, происходящее — это форма психологического давления и желания нас запугать. Но с другой — это и форма проверки, испугаемся ли мы. Потому что как только Россия чувствует слабость, то старается давить еще сильнее. Это закон: им даешь палец — откусывают руку, и стремятся тебя всего сожрать.

Если мы не поддадимся на это давление, если мы не испугаемся, если мы продолжим максимально быстрыми, эффективными темпами наращивать свою обороноспособность, ставить новые образцы вооружений, налаживать систему мобилизации, территориальной обороны, — они увидят, какую цену им придется заплатить за эту агрессию. И с высокой вероятностью — они от нее откажутся.