В этой войне для сторон нет компромиссов: интервью с военным экспертом Олегом Ждановым

Почему лидеры Старой Европы стараются удовлетворить Владимира Путина. Что может быть предметом компромисса для Украины и сможет ли этот компромисс удовлетворить Россию. Как должна закончиться война, чтобы в Европе утвердился долгосрочный мир. С каким вооружением сегодня воюет украинская армия. И как ВСУ победить армию России. Об этом в интервью в рамках марафона "FreeДОМ" на телеканале UA рассказал военный эксперт Олег Жданов.

Сопротивление Старой Европы

— Почему лидеры Старой Европы так пытаются ублажить Путина, умиротворить его?

— Здесь не столько ублажить Путина или его умиротворить, здесь боязнь нового миропорядка. Дело в том, что они умеют жить в мире, где главенствует Россия. И они думают, что с Россией они могут договориться, потому что так было до начала войны.

И они полностью не понимают, и, на мой взгляд, сильно боятся мира, в котором победит Украина.

— Как изменится миропорядок, новое устройство Европы после победы Украины?

— Дело в том, что мы самая большая страна Европы. И как страна, победившая в этой войне, мы будем иметь полное право на выставление своих условий в плане экономического, финансового и политического сотрудничества со странами Европейского Союза, со странами НАТО, и, вообще, это меняет наше положение на международной арене.

Соотношение вооружения

— Сейчас много нареканий на наших западных союзников по поводу поставок тяжелого вооружения — и недостаточно, и недостаточно быстро. Если подвести промежуточные итоги, с каким вооружением сегодня воюет украинская армия, и может ли она с этим оружием добиться значительных результатов?

— Этого оружия настолько недостаточно, что мы с трудом можем стабилизировать обстановку хотя бы на одном направлении. Я уже не говорю, достигнуть паритета. Это очень мизерное количество для того, чтобы влиять на общую ситуацию на фронте. Нам нужны тысячи единиц техники, вот эти цифры могут существенно повлиять на ход боевых действий.

— Почему поставки вооружения идут не теми темпами, как нам хотелось бы?

— Мы сейчас получаем все то, что можно было привезти самолетами, но это легкое вооружение — максимум гаубицы М777, потому что они легкие. А все остальное тяжелое вооружение надо везти морем из-за объемов, из-за их веса, габаритов и пр. И поэтому это так долго.

Плюс было упущено время в первые месяцы войны. Мы слишком долго ждали голосования в США по финансовой помощи Украине, еще дольше ждали голосование по ленд-лизу. А мы рассчитывали, что к концу мая получим уже первые партии вооружения. А это все сместилось на конец июня — начало июля, вот поэтому.

А те вооружения, которые нам хотят предоставить страны-партнеры, они поставляют, и мы получаем эти вооружения. Но это грантовая помощь, то есть бесплатная помощь, и она зависит от экономических возможностей каждой страны, которая эту помощь предоставляет.

— Часто нынешнюю российско-украинскую войну сравнивают с советско-финской войной. В заслугу финнам указывают их очень быстрые, жалящие контратаки, при помощи которых удавалось уничтожать значительные силы советских войск. И звучат голоса, что есть смысл украинской армии действовать таким же образом против превосходящих сил противника. Насколько это целесообразно и возможно в данной ситуации на войне? 

— К сожалению, мы здесь ограничены. Российская Федерация, на мой взгляд, навязывает нам позиционную войну, войну образца Второй мировой. И мы не можем этому сопротивляться именно ввиду нехватки техники.

Вот если бы мы были технически более оснащенные, то тогда кинжальные удары мы могли бы проводить в любых направлениях. Но чтобы армия имела маневры, ее надо посадить на технику. Причем, техника должна быть бронированная, чтобы обеспечить безопасность пехоты или ее защиту в ходе этих атакующих действий. Мы, к сожалению, пока ограничены только небольшими атаками за счет малого количества бронетехники.

— Какие сильные или слабые стороны Вооруженных сил Украины и армии Российской Федерации?

— У нас одна слабая сторона — отсутствие боеприпасов и необходимого количества вооружения. Если бы у нас это все было, то возможности ВСУ были бы наравне или даже выше, чем возможности армии РФ.

Но даже при таком остром дефиците наши Вооруженные силы, в принципе, держат оборону. А Российская Федерация при таком огромном превосходстве, кратном превосходстве, все равно не может добиться успехов и выполнить хотя бы те задачи, которые они корректируют уже на пятый или шестой раз в ходе вот этих четырех месяцев войны.

— Понятно, что преимущество армии Российской Федерации в ее численности, а какие ее слабые стороны?

— Ее слабые стороны в том, что они воюют вчерашним днем, они воюют лекалами Второй мировой войны — это первое.

Вторая слабая сторона — они не готовились вести длительную войну, они надеялись на русский авось — налетим, с налета всех победим, а потом уже никто не будет разбираться. А с налета налететь не получилось. И теперь — затяжная война, к которой они не готовы. Мы видим, как просаживается их логистика, как заканчиваются модернизированные образцы вооружения, и они вынуждены переходить на старые советские образцы. Потихоньку ослабевает волна добровольцев, которых они там вербуют через военкоматы под видом скрытой мобилизации. Вот главный недостаток вооруженных сил России.

Цена победы

— Как вооруженным силам Украины победить армию России?

— Есть два варианта. Один очень долгий — это изматывание в позиционной войне, мы перемалываем достаточное количество российских войск, особенно там, где они ведут активные наступательные действия. Но это может длиться годами. И возникает логический вопрос — насколько мы выдержим такое противостояние?

Второй вариант — получить необходимое количество западного вооружения и тогда мы сможет приступить к контрнаступлению.

— Что может быть предметом компромисса для Украины, и сможет ли этот компромисс удовлетворить Россию?

— Для нас нет компромиссов в сегодняшней ситуации.

Эта война, на мой взгляд, лишила все стороны компромисса.

И Россия не может нам предложить компромисс. Россия может предложить только как бы застолбить нынешнюю ситуацию.

А для нас компромиссов больше нет. Компромиссов можно было достигать до 23 февраля текущего года. Поэтому здесь ситуация тупиковая. Если мы раньше говорили, что у нас абсолютно противоположный взгляд на Минские договоренности, то сегодня эти взгляды еще больше разошлись.

— Какими должны быть результаты войны, чтобы в Европе утвердился долгосрочный мир, и Украина могла чувствовать себя в безопасности?

— Если мы говорим о долгосрочном мире, тогда должен произойти развал Российской Федерации, ликвидация ее как цельногосударственного образования. Потому что, если останется хотя бы большая часть России и в том понимании, как она существует сегодня, то мир будет недолго, а Россия будет делать все, чтобы возродиться. А у нее единственный способ вернуть себе былую славу — путем оружия, путем войны, и она именно это и делает. Она будет максимально милитаризироваться и максимально стараться вернуть себе статус хотя бы тот, который был до начала этой войны.

— Какова вероятность распада России?

— Тут все зависит от того, на какую степень разгрома мы нанесем российской армии на территории Украины. Это может послужить триггером, чтобы в России начались внутренние процессы, которые приведут либо к революции, либо к гражданской войне, либо просто как Советский Союз…

В 1991 году при распаде СССР нам повезло, что мы проскочили мимо вооруженного противостояния и мирным путем разошлись каждый в свою сторону. Такой же вариант вполне возможен и в Российской Федерации.

— Оккупированные до 2022 года части Донбасса и Крым следует возвращать военным путем или все-таки за столом переговоров?

— Донбасс однозначно, военным путем.

А Крым… Здесь надо будет спросить военных, когда наши ВСУ подойдут к входу в Крым. Вот тогда Генштаб ВСУ оценит целесообразность военной операции по освобождению Крыма. Если она будет на тот момент целесообразной, ее надо проводить, надо проводить сходу, чтобы не дать противнику опомниться. Если же цена вопроса будет очень высока, тогда, наверное, стоит вернуться к военно-дипломатическому пути, то есть, под нажимом Вооруженных сил Украины добиваться дипломатического решения этого вопроса. Сейчас уже нет только дипломатического пути, есть только комплексный подход или военный.