Спортивный психолог — кто он и зачем нужен: "Утро Дома" с Александром Гринем

Спортивная психология как отдельное направление появилось относительно недавно. Хотя этими вопросами начали заниматься еще в конце ХІХ столетия. Зачастую роль психолога исполнял тренер. Однако его главная задача — спортивные достижения подопечных.

Каковы задачи спортивного психолога и с какими запросами сегодня обращаются к нему профессиональные спортсмены — рассказал профессор Национального университета физического воспитания и спорта Украины, спортивный психолог Александр Гринь в эфире программы "Утро Дома".

Ведущие — Константин Октябрьский и Анастасия Касилова. 

— В чем конкретно разница между обычным психологом и спортивным психологом? Есть какая-то разница в обучении, образовании, специфике работы?

— Психология, она такая многоликая: инженерная психология, психология труда, возрастная, социальная, в том числе и психология спорта. Понятно, что психология спорта в большей степени связана с изучением личности человека, его психики, которая проявляется в специфических условиях деятельности.

Это профильная дисциплина. В большей части этими вопросами начали заниматься еще в конце ХІХ столетия. Скажем вот этой направленности спортивной, физкультурной направленности, она получила свое развитие, как бы странно это ни прозвучало, после Октябрьской революции — 20-е годы. Но это был период очень непростой. После Первой мировой войны. И не до этого было. А потом случилось то, что случилось. Я имею в виду Вторую мировую войну. И скажем так, с 1952 года, когда были возобновлены соревнования Олимпийские, Олимпийские игры 1952 года, и наши спортсмены в них принимали участие, очень четко обнаружилась важная значимость психологического фактора. Спорт демонстрировал преимущество политического строя. В 1956 году в Ленинграде состоялось первое Всесоюзное совещание по психологии спорта, где было принято решение развивать это направление. В 70-е годы этому уже придавалось очень важное значение. Достаточно вспомнить фамилию Войцеховский Сергей Михайлович, дочь которого была олимпийской чемпионкой.

Он, например, в 1973-м году, после провальных выступлений советских спортсменов на чемпионатах мира, был назначен главным тренером, в качестве которого проработал до 1983 года, то есть довольно приличное время. Так вот, он один из первых пригласил квалифицированного специалиста, который успешно работал.

— А есть разница для спортивного психолога, работает он, например, с футболистами, или с художественной гимнастикой?

— Все-таки футбол не зря считается в мире спортом номер один. Это командная игра. На поле выходят 11 человек. Естественно, для того, чтобы создать эту команду, надо, чтобы эти люди обладали той же психологической совместимостью, надо сформировать определенный позитивный климат в команде, или атмосферу. То есть надо решить очень много не только психологических, но и социально-психологических моментов. Это командная игра. Есть так называемые индивидуальные виды спорта. Там, где сам спортсмен отвечает за себя, за свои достижения.

12 лет я работал в качестве психолога юношеских и молодежных сборных команд Украины по футболу, вплоть до конца 2018 года, начиная с 2007 года вместе в тренерском штабе Александра Борисовича Головко, бывшего футболиста. И, конечно, мне было очень приятно, когда на нынешнем чемпионате Европы, по сути дела, полкоманды из 26 человек, которые были в заявке, 13 — это те, с которыми я непосредственно работал, и которых я знаю с 16 лет.

— С чем чаще всего обращаются спортсмены?

— Огромное количество разных проблем, начиная от бытовых, романтических, учитывая возраст, юношеский, молодежный, заканчивая сугубо профессиональными: неуверенность, комплексы и так далее. А просто так обратится мало кто. Это надо найти в себе силы, ведь психолог зачастую рассматривается, как человек, который должен оказать какую-то чуть ли не психиатрическую помощь.

— Люди не хотят признавать, что что-то не так?

— Да. Не хотят показать свою слабость. Но это не слабость, это, наоборот, сила. Я могу приводить целый ряд примеров. Всем известная фамилия Зинченко Саша. Когда он первый раз попал на сбор, он, наверное, только мечтал выходить в основном составе. Это было в 2013 году. Но через полтора месяца он уже был игроком основного состава. А еще через полтора месяца он был признан одним из лучших полузащитников турнира. Мальчику было 16 лет. Тогда мы вошли в финальную часть чемпионата Европы. Туда входили не 24 команды, как сегодня, первые команды, а всего восемь команд. Можно было считать, что это случайность. Но в 2015 году уже взрослыми юношами мы точно так же попали в финальную часть чемпионата Европы в Греции. И вот, возвращаясь к тому, с чего мы начали, последнее было собрание команды. Мы знали, что в этом составе мы уже не соберемся, с тем, чтобы определить лучшего игрока команды в рамках турнира. Значит, голосовала отдельно вся команда, и отдельно — тренерский состав, куда и я имел честь входить. Все ребята однозначно приняли решение, что лучший был Александр Зинченко, точно так же и тренерский состав. И когда ему вручили мяч с подписями всех футболистов, всего тренерского состава, ну он, естественно, должен был что-то сказать. И мне было приятно, что он сказал: если относиться к психологии серьезно, то это работает.

— Вы можете, наблюдая за тренировкой, понять, что у кого-то явно есть проблемы, с точки зрения коллектива, своей функции в нем?

— Наблюдения и являются частью вот той визуальной диагностики, которая позволяет дополнить картину. Если мы говорим о психологическом диагнозе, есть специальные процедуры. У нас так сложилось, что где-то после 2012-го года, это не обсуждалось, в день игры вся команда была у меня на экспресс-тестировании. Это было компьютерное тестирование, которое значительно облегчало и ускоряло процесс получения информации. И с этой информацией я приходил к главному тренеру. Иногда я мог прийти и сказать, что я хотел бы вот здесь ошибиться, но, как правило, в большинстве случаев то, о чем я говорил, и там, где я, скажем, высказывал свое опасение, оно подтверждалось. Тренера не интересует огромный поток информации, ему нужны такие данные, которые имеют хотя бы вероятностную прогностическую ценность.

— У нас дважды был в гостях наш олимпийский чемпион Жан Беленюк. После Олимпийских игр в Токио он рассказал о том, что перед самим соревнованием у него была страшная травма. Он рисковал потом всей своей карьерой, более того, он эту травму скрыл ради того, чтобы все-таки участвовать, и таки победил. Как вы относитесь вот к этому "победа во что бы то ни стало"?

— Я приведу слова Сергея Войцеховского, я уже о нем говорил, об этом феноменальном тренере, я считаю его суперавторитетом. Он говорил, буквально, следующее, это было чуть ли не его кредо: "В нашей жизни отказавшихся значительно больше, чем проигравших".

Если ты в душе спортсмен, если у тебя истинно спортивный характер, то понятно, что ты будешь использовать все шансы для того, чтобы продемонстрировать высокий результат, несмотря на то, что возможно, у тебя есть какие-то проблемы со здоровьем в физическом плане. Другое дело, что, конечно, это определенная степень риска. Но, тем не менее, действительно, человек проявляет вот эти бойцовские свои качества. Кстати, Жан — наш выпускник. Он заканчивал у нас на кафедре магистратуру по специальности "Психология спорта". Более того, он у меня проходил практику магистерскую, и кстати говоря, проявил себя, несмотря на то, что очень занятой был в тот период времени, с самой положительной стороны.

Также у нас есть выпускница Виктория Ус, которая вписала свое имя, несмотря на то, что она не завоевала медалей на Олимпийских играх в таком экзотическом виде для нас спорта, как гребной слалом, вот. Очень интересная история: в 2012 году я ее встретил, она в то время у нас училась уже в университете на бакалаврате, в таком печальном состоянии. А я ее хорошо знал, ну и спрашиваю: "Вика, что такое?". А она отвечает: "Я немножко в таком состоянии расстроенном, не получила лицензию в Лондон". Я говорю: "Что произошло?". А она мне: "Ну там как-то так вот сложилось не очень хорошо, я себя плохо чувствовала, приболела накануне". И назвала чуть ли не 16 сотых, которых ей не хватило. И я ей сказал, что когда ты закончишь у нас бакалаврат, это был 2015-й год, впереди — Олимпиада в Рио-де-Жанейро. И что вы думаете? Обучаясь у нас на кафедре, она завоевала лицензию, и впервые в истории своего вида спорта попала в Рио, где стала 12-й. При той конкуренции, при развитии этого вида спорта в других странах — это супер.