"Школа супергероев" для обучения детей в больницах: "Утро Дома" с Евгенией Смирновой

Сеть "Школ супергероев" — в больницах. Такую инициативу в государственных медучреждениях внедрила основательница общественной организации Small Heart With Art Евгения Смирнова. Сейчас по Украине уже функционирует семь таких школ.

О целях инициативы, о том, как формируется программа обучения, что организаторы пытаются донести этим проектом, рассказала Евгения Смирнова в эфире программы "Утро Дома". 

Ведущие — Анастасия Касилова и Анна Кузина.

— Что такое "Школа супергероев"?

— Это школа в больнице, которая непосредственно работает на территории государственных больниц Украины.

— Почему возникла эта идея? 

— Мы как волонтерское объединение начали делать ремонты и улучшать пространство в больнице. Так случилось, что один раз мы пришли в ВИЧ-отделение и начали проводить мастер-класс. Но там было достаточно холодно, и мы подумали: необходимо утеплить. Сначала одно сделали, а потом другое, потом познакомились с девочкой Линой, она в "Охматдете" провела 10 лет, к сожалению, к этому ребенку за весь этот период не приходил ни один учитель. Ее по возможности учили читать и писать врачи. Она уже была подростком, когда мы с ней познакомились, ей было уже 15 лет. Ее сейчас нет в живых. Лина очень плохо читала, она очень плохо писала, и мы поняли, что можно очень долго улучшать стены, делать ремонты, но самое главное — чтобы эти дети вышли из палат и смогли читать, писать, ориентироваться в городе.

— Каким образом вы формируете программу, потому что дети же могут быть разных возрастов?

— Во-первых, есть три формы обучения. То есть у нас есть индивидуальная форма, это когда у кровати занимаются непосредственно с ребенком, который не может встать — это спинальные травмы. Чтобы он не был заперт на территории одной палаты, у нас есть групповые занятия, когда мы можем даже объединить карапузов по одним классам. То есть у нас, например, может заниматься первый и второй класс. Для одних будет усвоение знаний, другие будут только узнавать, третьи повторять алфавит. 

И у нас есть дистанционная форма образования, все мы почувствовали, как это непросто, особенно в коронавирус, и как мы летим в команде. Все немножко побывали заложниками в палате из-за карантина. У нас с самого начала, когда поступает ребенок, первый, кто дает разрешение к обучению — это врач. И врач говорит, на какую форму обучения может зайти ребенок. То есть он может дойти до класса физически или он может находиться только в палате. Можем ли мы его зачислить в групповой класс, где находятся разные детки. 

У нас есть такой формат: мы связываемся со школой, где учился ребенок, и спрашиваем, что нам необходимо подтянуть, что он знает лучше. У нас бывает такое даже, нам скидывают какие-то контрольные, самостоятельные работы со школы, где изначально учился ребенок, чтобы эти оценки ему были засчитаны. Но мы бы хотели, чтобы на государственном уровне право на образование было защищено, и не только там, где у нас есть школы в больницах, а чтобы у каждого ребенка был доступ к образованию, независимо от того, в какой больнице он находится. Потому что у нас пока их только семь, но это уже больше, чем ничего.

— По всей стране?

— Да. Есть школа в "Охматдете", есть в Херсоне, в Днипре две, в Хмельницком, и две школы в Житомире. Это целый процесс. Когда мы начали рассказывать о такой проблематике, как волонтерское объединение, нам очень сильно повезло, потому что к нам присоединилась Наталья Мосейчук, и она это продвигает на государственном уровне. Потому что, во-первых, это конституционное право ребенка — получать образование, поэтому необходим этот доступ к образованию. Мы создали социальную франшизу, чтобы масштабироваться и показать, что это нормально. 

У нас есть огромное количество международных партнеров в Эстонии, Литве, Латвии, Великобритании, которые нам подсказывают, показывают путь. У нас даже партнеры есть в Новой Зеландии, которые рассказывают, как у них это работает. Мы пытаемся перенять самые лучшие практики и их имплементировать в наши больницы и показать, что это абсолютно возможно. И, конечно, показать государству, что это абсолютно несложно. 

У нас те учителя, которые к нам приходят, говорят: "Это уникально, потому что здесь дети ждут, потому что они замкнуты в этом больничном пространстве, им одиноко, им грустно, им иногда не бывает, с кем поделиться этой болью, которую они переживают". Очень часто, когда мы открываем класс, дети начинают заглядывать. У нас классы строятся внутри отделений, они яркие. Главная задача — чтобы через 7 секунд нахождения, когда ребенок заходит в класс, он забывал, что он в школе и в больнице. Он перемещается в какой-то невероятный портал знаний, портал возможностей. 

К сожалению, в Украине есть такие дети, которые много лет находятся в больнице в ожидании операции или пересадки почки. Нам очень часто пишут родители: "Вы знаете, после ваших уроков у нас снизилась температура". Как это происходит? Ребенок отвлекается, он отвлекается от боли, он переключается на что-то веселое, на классное. У нас учителя проходят специальную подготовку,  у нас есть курс, как учить маленьких супергероев. Там есть рекомендации психологов, врача, как правильно найти подход к ребенку, как отвлечь, как понять, что сейчас он точно не хочет заниматься, что он себя неважно чувствует, что лучше на несколько часов перенести занятие.

— Учителя тоже работают на волонтерской основе?

— Ситуация сильно меняется от города к городу. В "Охматдете" это живет благодаря нашим, во-первых, партнерам, которые делают донаты, и у нас есть возможность оплачивать работу учителей. Иногда такой возможности нет.

— Учителя все равно работают?

— Да, потому что они приходят просто по призванию, им очень нравится.

— А больницы к вам обращаются?

— Вы знаете, уже да. С самого начала, когда мы начинали, все скептически и осторожно смотрели. Но потом, когда мы уже проработали определенный кусок времени… Дети — это дети. Только у них появляется хоть немного энергии, они могут ее направить или на добро, или во зло. Или они будут громить стены больницы, или они будут сидеть, учиться, ими будет заниматься учитель. 

И многие поняли, что это благо — что детьми занимаются, им интересно, им интересна их наполненная жизнь, им интереснее жить. Но это пришло со временем только. С самого начала все были скептически настроены, они присматривались, думали. А когда уже поняли, как это работает, что это во благо, что во всем мире это работает абсолютно нормально и классно, стало все гораздо проще. 

— На государственном уровне начало что-то происходить, какие-то сдвиги в пользу того, чтобы поддерживать ваш проект? 

— Мы уже работаем с третьим министром образования. Конечно, есть подвижки. Благодаря проекту "Право на образование" было обновлено положение. Но все равно это требует усовершенствования, это требует финансирования и это требует системной работы. Потому что волонтерские объединения живут, но у волонтеров может что-то измениться. А это базовое конституционное право, которое необходимо, чтобы оно осталось и наши дети были защищены. Потому что мы не знаем, когда судьба может сложиться так, что мы будем в этих палатах, и окажется, что нам эта терапия очень будет необходима, чтобы ребенком занимались, помогали психологически.