Россия "закрыла" Чёрное море: интервью с экспертом по морскому праву Богданом Устименко

Россия объявила о закрытии до октября 2021 года части акватории Чёрного моря и Керченского пролива для военных кораблей и государственных судов других стран под предлогом военных учений. Министерство иностранных дел Украины выразило протест и призвало Россию отменить решение.

В Европейском Союзе тоже не игнорируют эту проблему. Председатель ОБСЕ Анн Линде призвала Россию к деэскалации и к допуску наблюдателей Специальной мониторинговой миссии (СММ) ОБСЕ на оккупированные территории.

"Министры иностранных дел ЕС объединились в поддержку суверенитета и территориальной целостности Украины. Вызывает беспокойство наращивание российской военной мощи вдоль украинской границы. Мы призываем Россию к деэскалации, а также предоставлению СММ полного доступа (на всю территорию Украины, включая оккупированные части). Российские ограничения на Азовском море нарушают международное право, они должны быть сняты" написала Линде в Twitter.

Подробнее в программе "На самом деле: Крым" телеканала "Дом" ситуацию прокомментировал директор Украинского института морского права и безопасности Богдан Устименко.

Ведущий программы — Дмитрий Симанский.

— Предлагаю начать беседу не с Керченского пролива, а с истории задержания украинских рыбаков между Тендрой и Тарханкутом. Их судили в Черноморске.

— История абсолютно шокирующая. Потому что российская ФСБ уже обнаглела настолько, простите за такие резкие выражения, что наших рыбаков, которые вышли из Очакова, они задержали, на минутку, в 55 морских милях от Одессы — фактически под Одессой. И ФСБ считает, что это море принадлежит Российской Федерации. Они назвали это морское пространство "исключительно экономической зоной РФ". Наши моряки были осуждены 21 апреля, и на них был наложен крупный штраф. Случай на самом деле беспрецедентный.

— Каковы перспективы у этого дела? Могут ли украинские рыбаки защитить свои права? Может ли их защитить украинское государство?

— Вы задали достаточно сложные вопросы. Мне кажется, дело будет иметь перспективу в Европейском суде по правам человека. Но также Украина подала иск против Российской Федерации, и уже несколько лет ведёт дело в суде в Гааге, поскольку считает нарушенными свои права, как прибрежного государства. Указывается целый ряд обстоятельств дела, в частности и нарушение прав наших рыбаков.

Кроме того, указано, что РФ каждый год ворует из нашего морского шельфа 2 млрд куб. м газа. Общий объём газа, который РФ у нас украла с 2014 года, — порядка 12 млрд кубометров. РФ оккупировала 100 тыс. кв. км украинского моря. Это три четверти всех морских пространств, в которых оперировала Украина до аннексии Крыма. Поэтому масштаб оккупации морских пространств также беспрецедентный абсолютно.

— Сколько может продолжаться этот гаагский судебный процесс? Будут ли другие процессы? Существуют ли иные механизмы для того, чтобы привлечь Россию к ответу?

— Подобные дела международного плана могут рассматриваться от 3 до 10 лет. Сложно указать конкретный срок, потому что рассматривается множество доказательств, заслушиваются показания сторон, формируется фундаментальная доказательная база.

Но действительно есть дополнительные механизмы, предусмотренные, в частности, международным морским правом. Я считаю, что Украина обязана начать процедуру делимитации морской границы, то есть установления морской границы между Украиной и РФ — как в Азовском, так и Чёрном морях.

Для этого есть процедуры, предусмотренные Конвенцией ООН по морскому праву. И Украина имеет право инициировать создание международной комиссии под эгидой ООН, которая рассмотрит наши спорные вопросы, и даст определённые рекомендации с заключениями.

Более того, Украина имеет право установить ширину своего территориального моря, которая не должна превышать 12 морских миль. Но сейчас в Азовском море у нас есть проблема юридического характера: Украина под давлением со стороны РФ заключила в 2003 году соглашение о совместном использовании акватории Азовского моря и Керченского пролива.

— Что мешает Украине разорвать это соглашение?

— Наверное, нет достаточной политической воли. Учитывая, что Россия задерживает наших моряков практически под Одессой, я уверен, что этот вопрос нужно донести до президента Украины, который в соответствии с Конституцией является фактическим руководителем в сферах национальной безопасности и обороны страны.

Этот вопрос настолько усугубился, что, мне кажется, только президент Украины в силах разрешить ситуацию. К сожалению, украинский парламент занял пассивную позицию, несмотря на то, что очень многое зависит именно от законодательной власти Украины.

— Мы упомянули большое количество нарушений, совершённых Россией в процессе оккупации Крыма, и значительной части акватории Чёрного и Азовского морей. Каков объём экономического ущерба для Украины в течение этих лет?

— Я не могу дать оценку того, что было украдено в море, в связи с тем, что мы не контролируем те 100 тыс. кв. км, о которых я говорил.

Но ориентировочная стоимость государственного имущества Украины, которое находится на территории Крымского полуострова, — больше 1 трлн долл. Я слышал такие оценки.

И могу прийти к выводу о том, что стоимость имущества и ресурсов, которые нагло черпает РФ из нашего Крыма, может исчисляться сотнями миллиардов долларов, и даже триллионами.

— Обсудим ещё один кейс — очередное задержание судов, которые идут в украинские порты на Азовском море. Задержание возле Керченского пролива. Почему судовладельцам не выставить претензии к РФ?

— Вы задаёте очень правильные вопросы, в правильном направлении. Все эти международные суды — дело очень дорогое и долгое, поэтому именно на государстве, чьи права нарушены, и должна лежать функция по координации действий, правовой борьбы.

К сожалению, мы наблюдаем очень низкую активность Украины, которая задействовала не более 10-15% от того юридического арсенала против РФ, который мы можем использовать.

Если называть вещи своими именами, мы сейчас для РФ выполняем функцию тренировочного полигона для отработки техник по захвату чужих морских пространств.

— Существуют ли прецеденты решения таких сложных коллизий, как ситуация вокруг Чёрного и Азовского морей?

— Если начать со второго вопроса, действительно, проблема сложная. Я бы хотел привести пример маленького азиатского государства Восточный Тимор, граничащего с Индонезией. Австралия также отказывала Восточному Тимору в установлении границ в Тиморском море между этими двумя странами. Но эта небольшая страна инициировала принудительную переговорную процедуру против Австралии, выиграла её, и Австралия подписала делимитационное соглашение.

Сложно рассчитывать на то, что РФ подчинится международному праву и подпишет с нами аналогичное соглашение. Но мы можем собрать документы, касающиеся расположения границ, имеющие колоссальное как дипломатическое, так и политическое значение, и при поддержке международного сообщества, думаю, достигнем успеха. Ведь свобода судоходства и его охрана — дело всего мира, а Керченский пролив является международным проливом.

— Возможно, россияне хотят добиться какой-то сделки, например, разменять Керченский пролив на Северо-Крымский канал? Или они хотят и закрыть пролив, и получить канал?

— Безусловно, Северо-Крымский канал есть в российской повестке дня, и в плане крымского направления он один из топовых. Но я считаю, что, совершая все эти противоправные действия, Россия показывает всему миру, что она здесь хозяйка, и легализует оккупированное.

Также Россия таким образом тестирует реакцию международного морского сообщества. Ведь у РФ есть проблемы в море и с Эстонией, Японией, Грузией. Кроме того, Россия активно милитаризирует Арктику. Поэтому она просто тестирует, как мир будет реагировать на этот "морской беспредел".