Если есть что сказать миру — все пути открыты: "Утро Дома" с Андреем Запорожцем

Лидер группы SunSay Андрей Запорожец начинал свою карьеру в тандеме с Сергеем Бабкиным. Сейчас исполнитель работает над сольным проектом.

О том, как познакомился с музыкой, как начинал свои первые выступления, какие эксперименты делает в своем творчестве, а также о том, как сегодня меняются мировые и украинские тренды, Андрей Запорожец рассказал в эфире программы "Утро Дома". 

Ведущий — Дмитрий Сливный.

— Что привело вас в мир музыки, кто его открыл для вас?

— Музыка была с самого начала. То, что я помню, — это "Бременские музыканты", сказки на пластинках, сборник группы Sade, Стинг, Aswad и еще пару групп из девяностых. Это чуть позже уже помню Патрисию Каас. Много итальянской музыки в детстве слушал, которая мне не очень нравилась. Но когда был совсем маленький, я подпевал. Учился петь на разных языках. Точнее я не знал языков, конечно, но я копировал итальянский, французский, английский. И мог спеть сразу. Послушал — и сразу спел.

— В хоре пели?

— В хоре пел позже чуть-чуть, да, тоже. Наверное, лет с 10.

— Родители привели? Ну вряд ли же сам.

— Нет, на хор сам не пойдешь.

— Впечатленный Робертино Лоретти и пошел сразу.

— Конечно, да, родители, хор, гастроли. Я ездил в Германию, во Францию пел в хоре. И уже первые гастроли у меня были лет в 12. Такие международные.

— Так вы, оказывается, профессиональный музыкант с самого детства?

— Нет. Я до сих пор не профессиональный музыкант, хотя стремлюсь к этому.

— А где вы живете?

— Я живу в Харькове сейчас. А в целом, конечно, путешествовал очень много и в основном путешествовал все время. Харьков — как база. Приехал, постирал вещи, собрал чемоданы, уехал.

— Вы заметили за последние годы какое-то изменение в нашей стране в сфере музыки, творчества. Интересные музыканты, новые открытия. Что порадовало, может?

— У нас очень много талантливых людей в Украине. Я очень радуюсь. Чудесное время для творческих людей сейчас.

— Почему?

— Потому, что сейчас проявляется всё, что внутри, максимально. Если человеку есть что сказать, если он готов и может, то пути открыты. А мне интересно сейчас. Я не пытаюсь кому-то угодить. Мне интересно делать все время что-то новое. Мне интересно пробовать. То, что у меня не получалось 5 лет назад, сейчас получается. Я этому радуюсь. Мне вот интересно какое-то поле деятельности, которое я сейчас для себя вижу.

— А не получалось это в плане техническом? Исполнить не получалось?

— И это тоже. Пробовал делать соул-музыку, например. И мои попытки, на мой взгляд, не были удачными 7 лет назад. Мы пробовали делать с разными ребятами одно, другое, третье. А потом в какой-то момент наладился коннект с классными музыкантами, и они со временем созрели, научились, и сейчас момент, когда получается, то, что я хочу делать. Но это абсолютно не совпадает с массовыми тенденциями, с ожиданиями людей или с чем-то еще.

— Когда появились Prodigy, они через какое-то время стали попсой. На каждой сумке было написано Prodigy. Хотя вообще это музыка ну совершенно не трендовая. Они просто делали то, что им нравится, и это стало популярным.

— Да, Prodigy кстати интересный пример. На мой взгляд они, конечно, никогда не были попсой, но они были очень популярны и совпали с модой. И они повлияли на целое поколение людей.

— Ну вот я об этом.

— Это очень дикая экспериментальная музыка, смесь панка с электронной. Они одни из первых, кто это сделал. Это супер-классный пример.

— И они совершенно не собирались ни под кого подстраиваться.

— Это Англия. Давайте признаем, что Украина в целом, мне кажется, слишком ориентирована на Запад. Даже больше, наверное, на Америку именно во вкусовых смыслах. Я всегда хотел вот всего западного. Так воспитано мое поколение. А когда мы это получили, я работал в Нью-Йорке с американцами, общался со многими и успешными, и крутыми, и разными ребятами, всё это видел своими глазами. Могу сказать, конечно, что нам очень важно не забывать о том, что мы чуть-чуть другие.

Я очень люблю ребят из группы ДахаБраха. Мы вот как раз виделись недавно. Они, наверное, первый росточек. То есть они не делают в чистом виде украинский фольклор, но они так клево и классно сочетают это, так интересно и неожиданно. Сделали такое классное шоу. Они действительно играли NPR Music, делали саундтрек к английским или американским сериалам и так далее. Это очень здорово. Мне кажется, наша сила в какой-то глубине, душевности, в каком-то, может быть, самоанализе, литературном, в поэтическом.

— Больше интроспективное что-то?

— Я могу сказать, что да, поэтическая традиция очень мощная. Танцевальная музыка — она везде есть. Техно? Ну класс. Техно — это субкультура, которая стала такой массовой максимально сейчас. Очень модно. Но, в принципе, если по-честному, это очень примитивная в целом музыка. Я не хочу никого оскорблять.

— Но Аlyona Аlyona качает на самом деле.

— Алена трушная, классная. Большое уважение. Все, у кого получается, я считаю, ребята вообще молодцы. Потому, что они это сделали и получилось. Я на самом деле не хочу быть хейтером и так далее. Но мне кажется, в принципе, людям хорошо бы искать себя прежде всего.

— Вы нашли или продолжаете поиск?

— Нет, я никогда не найду. Лестница бесконечная, поэтому надо просто стараться все-таки вверх по ней подниматься.

— Как ваша дочь?

— Она вообще лютый тринадцатилетний эмо-панк.

— Она на Бали или вернулась?

— Нет, она в Харькове живет. Мы сейчас очень прикольно общаемся, слушаем гранж, всякое такое, что я в детстве тоже слушал. Она мне ставит какие-то нереальные новые композиции разных ребят. Даже тех, которых я в жизни не слушал. Очень интересно.

— Вас не пугает эта музыка?

— Нет. Это наоборот — круто.

— А что их заводит, скажите? Что есть такого особенного в панке?

— Панк — это дух противоречия, протеста. Настоящий панк, на самом деле, — это очень крутая тема. Потому что это, во-первых, протест против системы прежде всего. Но сейчас, конечно, несколько уже это не то.

— Направление стало тоже огламуренное?

— Сейчас да, конечно. Это уже мейнстрим в каком-то смысле. Но не всё. Есть классные музыканты. И, в том числе, если даже что-то повторяют. Мы, по сути, тоже с "Кочевниками" что-то повторяем, но мы кайфуем от этого. И поэтому получается круто. Мы просто радуемся сами. Важно, чтобы люди радовались, кайфовали от процесса. Вот это самое главное вообще. Кайфовать от процесса — значит быть в моменте, это значит быть проводником, когда энергия течет. Все равно в чем-то оно похоже, в чем-то не похоже.

— А что бы вы хотели сделать в музыкальном плане в ближайшее время? Какие мелодии в голове? Какие идеи?

— Есть сейчас несколько проектов, которые я уже просто практически доделал. На финальном этапе альбом нашей группы SunSay. Такой себе советсоулфанк, даже с примесью афробита немножко. Интересный замес такой мы сделали. Я просто наслушался Муслима Магомаева в свое время и встретил очень классного композитора, который сейчас живет в Таллине, — Стаса Смирнова. Мы с ним давно дружим. Как раз обсуждали Таривердиева и все такое. В том числе, советскую кинематографическую музыку. Он это любит, как и я. Я ему говорю: почему мы не делаем такое, почему вообще никто сейчас такое не делает? Давай попробуем. И мы пробуем уже три года. Думаю, вот наконец-то сейчас это выпустим. Я думаю, что осенью. Мы на финальном этапе, скажем так. Это одно из направлений. С группой The soul surfers я сделал соул-альбом, такой тоже ретро, в принципе. Но другой по настроению — проще, качовее, он такой роул-соул.

— В сети можно найти это?

— Есть один трек пока только. Мы выпустили "Не переживай" как раз в самый разгар локдауна. Он есть уже с клипом. В принципе, можно понять, о чем это, посмотрев. С "Кочевниками" у нас вот зреет такой g-funk электро, такой, может быть, брейк бит где-то местами. Мы только начали это делать. Я думаю, что у нас уйдет на это время и к весне, а может быть, позже. И плюс еще есть синглы, которые лежат, ждут своего часа. Возможно, будут еще какие-то синглы неожиданные. Это будет современная музыка. Вот еще мы, кстати, с JULINOZA из Одессы сделали трек. Он будет в ее альбоме. Она очень талантливая, на мой взгляд, клевая. Антон Крамер очень хорошо поет. Чудесный совершенно голос у него. Мне нравится группа Дао Парк. Такой украиноязычный соул с фанком, очень прикольный. Есть у нас молодые классные ребята. Лейзи Джизус. Мы дружим. Он везде сейчас играет на басу, в классных бэндах. С группой "О" играет. Кстати, отличная группа. У нас много талантливых, классных ребят и мы со всеми дружим.

— Кто Вам помогает? Кто ваши люди? Музыканты, с которыми играете.

— Конечно, я всегда стараюсь быть в компании людей, которые лучше меня, которые грамотнее, которые умеют что-то, чего я не умею, и только в таком сплаве у нас что-то выходит. Поэтому я благодарен Славе Фэйму. Тому, как он понимает и чувствует хип-хоп, фанк и афромузыку. Я не знаю таких больше людей. Конечно, благодарен Мише Нестерову, с которым мы столько треков выпустили. Я благодарен Игорю The soul surfers, Денису Харлашину — моему прекрасному другу гитаристу, с которым мы сделали последний альбом. Много талантливейших людей со мной работает.