Шантаж Кремля и попытка госпереворота: "Взгляд с Банковой" с Алексеем Арестовичем

Почему противоборствующая сторона не решилась в Украине на госпереворот? Насколько реальны переговоры Киева и Москвы? Каких заявлений ждать от встречи Путина и Байдена? Чем отличаются европейские санкции от американских, вводимые против России? Об этом и не только в программе "Взгляд с Банковой" телеканала "Дом" говорим со спикером украинской делегации в Трехсторонней контактной группе (ТКГ), представителем Офиса президента Украины Алексеем Арестовичем.

Ведущая программы — Анна Нитченко.

— Президент Владимир Зеленский заявлял, что на 1 декабря готовилась попытка госпереворота. Почему этого не случилось?

— Так обычно объявляют и для того, чтобы не было никаких попыток. Переворот хорош, когда он внезапен, когда никто о нем не знает.

А когда его заранее озвучили, да еще и с такого уровня, пропадает весь смысл это делать. Какие бы действия в этот день не были предприняты, все будут говорить: а, вот это и есть переворот? И все будут понимать, как к этому относиться, и как действовать. Кто бы с каким заявлением ни вышел, все будут понимать: ага, вот это и есть те, которые "переворачивают". Таким образом, переворот нивелирован.

Вспоминаем хорошую буддийскую пословицу, что озвученные демоны слабеют наполовину. Вот для этого часто и озвучивают возможные сценарии. А дальше СБУ разберется.

— Заявление президента о необходимости прямых переговоров с Россией. Это что больше: сигнал Путину, западным партнерам, или украинскому обществу?

— Это тактика. Дело в том, что у нас всего два пути: или военная конфронтация с Россией, или политико-дипломатический путь. Военной конфронтации мы не хотим, поэтому занимаемся политико-дипломатическим урегулированием. Это такая же борьба, только невооруженным путем. И там также важно, кто захватывает инициативу и навязывает.

Каждая такая инициатива президента, высказанная с украинской стороны, заставляет Кремль официально реагировать. А когда они официально реагируют, они должны либо согласиться на встречу, и тогда весь мир понимает, что они делают шаги к миру. Или не согласиться, и тогда понятно, что они примиряться не хотят. И вот накапливаются их отказы, и все понимают, что Россия мира не хочет. Не хочет выполнять Минские соглашения, Нормандские договоренности и так далее. И ровно эта оценка прозвучала от госсекретаря США Блинкена на саммите [глав МИД стран] НАТО.

И вот для этого это делается. Это очень важная история, чтобы постоянно ставить Кремль в позицию, когда они вынуждены определяться: да или нет.

— Насколько в ближайшее время реальны переговоры главы Офиса президента Андрея Ермака с заместителем руководителя Администрации президента России Дмитрием Козаком?

— Они могут и произойти. Посмотрим, что будет. Пока я не вижу, чтобы Россия, в принципе, хотела мирного урегулирования. Пока она бряцает оружием, собирает войска на наших границах, и рассказывает, что это мы хотим атаковать Донбасс. Хотя мы точно не хотим атаковать Донбасс.

— Вы предполагаете, что переговоры могут состояться. А сроки?

— Понимаете, на данном уровне нет календаря. Это пока звучит как намерение, скорее. Конечно, называются разные сроки, но посмотрим. В дипломатии все это очень расплывчато. Согласие — есть продукт при полном непротивлении сторон. Но у нас же есть сопротивление одной из сторон — России.

— На этой неделе президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган предложил свое посредничество в переговорах между Украиной и Россией. Почему Москва отказалась от предложения?

— По той же причине. Они не хотят мирного урегулирования. Они хотят шантажа, они хотят торговли. Контуры этой торговли обозначены. Они хотят от НАТО гарантий непродвижения НАТО на восток, как они заявили. И позиция была заявлена к тому же саммиту [глав МИД стран] НАТО. И им тут же дали понять, что ребята, куда расширяется НАТО — это дело НАТО, и той стороны, которая расширяется, а вы тут при чем? НАТО — оборонный блок. Он никому не угрожает. Это вы тут бряцаете оружием, ездите техникой, рассказываете страшные сказки, как вы всех атакуете. Поэтому — до свидания. Вы здесь, а НАТО — здесь.

И, я так понимаю, весь российский шантаж идет как раз за это для начала. Они всегда перед важными встречами обозначают рамочные позиции, и свои желания. В этот раз они обозначили, что мы хотим, чтобы НАТО не расширялся. Хотеть не вредно.

— А может ли все-таки Запад пойти на условия или на определенные уступки по поводу нерасширения НАТО на восток?

— Это бы означало, что Путин военным шантажом добился от Запада уступок в своей политике. Так это не работает. Не может военный блок, который по совокупной мощи раз в 50 сильнее Российской Федерации, идти на ее давление. Но никто не будет договариваться с Россией по поводу внутренних дел НАТО. Это несерьезно. Потому что это означало бы, что этому блоку кто-либо может диктовать условия. Это конец этого блока.

— Заявления Кремля по НАТО звучат в преддверии возможного контакта Путина с президентом США Джо Байденом. Вы как считаете, состоится ли встреча, и чего от нее ожидать?

— Это будет, скорее всего, видеоконференция. И это должно произойти 7 декабря.

Поговорят, подведут итоги летней встречи [между Путиным и Байденом в Женеве], сделают заявление. Я так понимаю, что тогда же Байден четко сказал, что Россия должна продемонстрировать свою способность договариваться и следовать разумной политике. А вместо этого она сейчас устроила очередную крупномасштабную провокацию на украинских границах.

И весь мир гадает, включая НАТО и включая Байдена, — будет война или не будет.

Кроме того, госпереворот. В его организации, по озвученной информации, тоже граждане России были задействованы. Президент сказал, что это документально зафиксировано. То есть ее роль еще в этом деле. На это отреагировали и на уровне президента США.

Сказать, что Россия выучила уроки летней встречи, рационализировала свою политику, пошла навстречу западному сообществу, мне лично трудно. Я думаю, что примерно похожая оценка будет и от Соединенных Штатов. Вопрос, что будет после этой встречи.

— А, по вашему мнению, какими заявлениями нынешняя возможная встреча Байдена и Путина будет отличаться от летней в Швейцарии? Может, каким-то более резким заявлением?

— Путину дали шанс. Он этим шансом не воспользовался. Единственное, где у них есть смычка, где они более-менее друг друга понимают — вопросы климатического регулирования. На это тоже нужно смотреть, куда, что и как.

А в остальном — вопрос безопасности в Европе, вопрос противостояния с Китаем, цивилизованного поведения [России] — Россия не только не сдала экзамен, она еще усугубила двойку, полностью доведя ее до минус единицы.

— Такие онлайн или офлайн-встречи Байдена с Путиным какое значение имеют для Украины?

— Глава Офиса президента Украины, политический представитель президента в Нормандском формате Андрей Ермак проведет встречу, это уже анонсировано, с американским представителем очень высокого уровня. Там будет [госсекретарь США] Блинкен или советник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан.

Это будет или сразу до онлайн-конференции Байдена и Путина, либо сразу после. То есть мы в любом случае будем знать информацию, которой с нами поделятся американские партнеры в части того, что касается Украины.

— Еще один момент. На этой неделе в Донецке и Луганске впервые выдали партийные билеты "Единой России". Получили их так называемые "чиновники". Чего добивается Россия такими действиями? Поднимает ли украинская делегация этот вопрос на заседаниях именно Трехсторонней контактной группы?

— Мы поднимаем этот вопрос. Но это в достаточной степени дежурное действо. Мы и протесты заявляем, и все остальное. Вопрос о механизмах. Минские соглашения построены так, что стороны, не выполняющие их, не несут никакой ответственности. Их основной признак — это международный договор, который носит добровольный характер, а не обязывающий. Российская сторона все время настаивает на том, чтобы это был обязывающий характер. Но если бы у них был обязывающий характер, от российской стороны не осталось бы мокрого места уже.

Потому что они все время не выполняют Минские соглашения. Блинкен последовательно перечислил, в чем они не выполняют Минские и Нормандские договоренности, и решение Парижского саммита лидеров стран "нормандской четверки". Это не выполнено. Блинкен это озвучивал в присутствии [министра иностранных дел РФ] Лаврова. Все было сказано при Лаврове. Поэтому оценки все даны. Посмотрим, какие следствия будут из этих оценок.

— Сегодня все-таки какие методы должны быть применены к Российской Федерации со стороны Европы, США, чтобы получить результат, дабы не было этой агрессии во всем мире?

— Думаю, что ужесточение санкций было бы кстати. Весьма. Уже наложенные санкции носят ограничивающий характер. Они причинили большой ущерб России. По оценкам российских специалистов, со времен Крыма порядка 500 млрд долл. [ущерба]. Но рыночная конъюнктура позволила в значительной степени отыграть в этом году на продаже железной руды и сопутствующих материалов, сырья.

Запад не хочет переходить конфронтационную линию, потому что Россия нужна по вопросам климата, по китайским вопросам и так далее. И главная задача — удерживать российскую агрессию от расширения. Если посмотреть на события на польско-белорусской границе, на маневры угрозы для Украины, если они, не дай бог, перейдут в какую-то выраженную фазу, то станет понятно, что санкции не подействовали, и нужны новые санкции.

И в этот раз позиция Запада очень четкая. И они подготовили этот пакет санкций до того, как все произошло. Потому что, когда была крымская история, донбасская история 2014 года, то, пока сформировали и наложили санкции, прошло определенное время. То сейчас они подготовлены заранее. Они являются пакетом сдерживания. То есть Кремлю говорят: ребята, попытаетесь дернуться — будут калечащие санкции. И последствия будут тяжкие. Об этом предупредили все, даже такие умеренные партнеры как Франция и Германия, что российская агрессия будет дорого стоить. Это заявление на уровне министерств иностранных дел Франции и Германии было сделано.

И здесь вопрос очень простой. Показывают цену. Основная функция дипломатии — это не война, а предотвращение войны. Но сейчас они показывают, что будет, если вы нападете, все уже готово. По щелчку будет введено все. В отличие от того, как это делалось до этого.

В этом отличие той ситуации от этой.

— А санкции с чьей стороны больше могут ударить по Российской Федерации — со стороны США или же европейских стран?

— Смотря какие санкции.

Американские санкции могут позволить заблокировать финансовые счета и транзакции по всему миру. И правосудие Соединенных Штатов работает так, что они готовы преследовать по всему миру людей, организации, которые нарушают эти санкции. Соответственно, фирмы, которые будут сотрудничать с Российской Федерацией (включая европейские, японские, китайские — какие угодно), тут же сами подпадают под санкции. И это, конечно, помощнее будет.

Но Европа является крупнейшим торговым партнером Российской Федерации, одним из самых крупных. И их санкции, особенно секторальные, тоже имеют очень большое значение.

Но сейчас о санкциях заявила и Европа, и США. И те, и те будут их накладывать в случае дальнейшей эскалации.

Потому что политика в отношении России у Запада была такая: вы прекращаете эскалацию, у нас есть санкции на уже совершенное, главное — не лезьте дальше. А они продолжают лезть дальше. Это всем очевидно. Как минимум шантажировать. И тогда Запад предупреждает, что дальше будет хуже.