Проект USAID "Экономическая поддержка Восточной Украины": как стать участником и какую помощь можно получить

Проект USAID "Экономическая поддержка Восточной Украины" хорошо известен на Донбассе. Он помогает местным жителям, пострадавшим от конфликта, получить необходимые знания для открытия своего бизнеса, предприятиям — улучшить свою деятельность, выйти на новые рынки и развиваться благодаря устойчивым бизнес-моделям.

По каким направлениям можно получить поддержку и как стать участником проекта — рассказали гости студии регионального бюро телеканала "Дом" в Краматорске:

• Владимир Моисеев, менеджер программ по инклюзии Проекта USAID "Экономическая поддержка Восточной Украины";
• Артём Вивдич, менеджер по развитию громад Проекта USAID "Экономическая поддержка Восточной Украины".

Ведущий программы — Алексей Мацука.

Владимир Моисеев о том, как стать участником программы

— Программа называется "Экономическая поддержка Восточной Украины". Владимир, давайте в доступной форме людям объясним — что это за проект, кто может стать его участником, как в целом это работает.

— Наша программа финансируется правительством Соединённых Штатов Америки, его агентством USAID. Как понятно из названия программы, она касается экономической поддержки Восточной Украины. Мы рассматриваем все процессы, которые происходят на территории Донецкой и Луганской областей, а также Приазовского региона, который прилегает к полуострову Крым.

Наша цель — сделать так, чтобы люди, проживающие в этих регионах, могли спокойно строить своё будущее и развиваться, больше зарабатывать, планировать свою жизнь и не чувствовать какую-то депрессивность региона. Чтобы они не говорили, что нужно уехать, потому что где-то лучше, потому что здесь нет перспективы.

На самом деле здесь достаточно перспектив и есть очень интересные возможности, которые мы стараемся помочь развить. Причём мы не предлагаем человеку какую-то новую идею — наш подход заключается в том, чтобы помочь людям здесь и сейчас заниматься тем, к чему они привыкли, с чем они сталкиваются каждый день.

— Как давно работает программа и сколько лет ещё продлится?

— Программа достаточно большая. Изначально она была рассчитана на пять лет. Но в связи с карантином, со всеми ограничениями было принято решение увеличить срок её реализации. Нам добавили ещё один год. Получается шесть лет.

Программа началась в 2018 году, и теперь мы работаем до 2024 года. То есть сейчас мы находимся примерно в середине жизненного цикла программы, работая почти три года.

Внутри программы есть три компонента, которые взаимодополняют друг друга. Их отличие заключается в фокусе, в том, как каждый компонент видит ситуацию.

Вот я являюсь руководителем направления инклюзии, и это значит, что в нашем компоненте мы видим каждого конкретного человека. Мы стараемся понять его ситуацию. В первую очередь мы ориентированы на людей из уязвимых категорий, и таких людей тут очень много. Уязвимые категории в нашем понимании — это более широкое понятие, чем оно сформулировано в украинском законодательстве. У нас сюда входят самые разные категории людей, включая переселенцев, ветеранов АТО и все традиционные категории, к которым мы привыкли — одинокие матери, люди с инвалидностью и так далее. Мы стараемся увидеть и понять ситуацию каждой из этих категорий, каждого человека: с чем он сталкивается, какие у него есть потребности, какие у него есть возможности, что с этим сделать.

Плюс мы стараемся соблюдать гендерный баланс. Хотим, чтобы у женщин были такие же права, как и у мужчин, чтобы они точно также принимали участие в наших программах, получали поддержку, не были обделены нашим вниманием. Это то, что касается моего компонента.

О всех наших программах мы сообщаем на Facebook-странице проекта. Скоро запустим также свой сайт, но пока держим связь через Facebook и наши контакты, которые там указаны.

— Давайте на примере: вот участницей программы хочет стать одинокая мать. Она должна вам написать в личные сообщения в Facebook? Или она участвует в конкурсе, или ей нужно заполнить анкету? Что надо ей конкретно сделать?

— Это зависит от того, каким видом поддержки хочет воспользоваться человек.

У нас есть разные инструменты. Например, есть тренинговая поддержка — это все то, что помогает человеку получить какие-то новые знания или новые навыки, которые он сможет применить для того, чтобы быть более экономически успешным. Мы анонсируем все тренинговые и иные программы на своей Facebook-странице. Человек увидел эти анонсы, в них описаны условия, если требуется — зарегистрировался, заполнил анкету, и таким образом он может попасть в программу.

— А что это за тренинги? Приведите пример, например, самого популярного.

— Вот актуальный в текущее время — это обучение профессии интернет-маркетолога. У нас были программы, которые нацелены на обучение IT-профессиям людей, которые вообще далеки от этой сферы. И это всё бесплатно.

И для этого не нужно заканчивать какую-то специфическую специальность в университете — это может сделать любой: от школьника до пенсионера. Мы можем сделать это удалённо, что актуально в условиях карантина.

— Чтобы попасть на тот же тренинг, нужно соответствовать каким-то критериям?

— В первую очередь, человек должен быть из нашего региона.

— Это по прописке вы смотрите? Или по месту рождения?

— Нет, мы не смотрим по прописке, мы не смотрим по месту рождения. Для нас важно, чтобы человек проживал здесь и чтобы он видел своё будущее здесь. Если он об этом говорит, если он каким-то образом это подтверждает (мы не требуем какой-то совсем документальной базы), то, пожалуйста, человек может участвовать в наших программах.

Под "наши программы" я понимаю достаточно широкий спектр помощи. Есть программы, которые, организовывает и ведёт непосредственно Проект USAID. Есть программы, которые ведут наши партнёры, которых мы поддерживаем через гранты. И это тоже интересный механизм: у нас есть грантовые конкурсы, в рамках которых прописаны все условия, цели, наши задачи, наши видения, подходы и так далее.

Нашим партнёром может стать гражданская организация, какое-то общество, ассоциация, у которой есть чёткое видение, чёткое понимание: вот мы занимаемся таким-то направлением, например, развитием IT, и мы хотим увеличить количество профессионалов, и дать людям такие навыки, которые они смогут реально применять и зарабатывать деньги.

И таким образом мы пытаемся охватить большое количество людей. Потому что, если мы будем действовать только сами, охват будет меньше.

— Если прописка на неподконтрольной территории, это не является ограничением?

— Нет.

— А возрастные категории? Я знаю, например, что есть различные курсы и возможности для людей старшего возраста, например, адаптироваться в диджитал-среде и прочее. Или вы только делаете акцент на возраст до 40 лет?

— Вот в этом и есть один из моментов инклюзии, о котором я говорил в начале беседы. Мы стараемся охватить все категории населения, все возраста.

Мы прекрасно понимаем, что пока человек жив — он экономически активен. Мы не берём совсем детский возраст. Мы берём подростков от 15 лет, и людей до глубокой старости, образно говоря.

— Является ли для вас ограничением, если человек живёт на неподконтрольной территории?

— Это очень сложный вопрос. На самом деле, мы стараемся помочь и этим людям тоже. Основная проблема для таких участников — приехать на эту территорию и вернуться обратно. Но с помощью онлайн-подходов, которые мы отрабатываем в рамках карантина, мы пытаемся использовать онлайн-инструменты для охвата людей на неподконтрольной территории. То есть в принципе, это возможно, да.

Артём Вивдич о проектах развития громад

— Если Владимир Моисеев рассказал о вовлечении конкретного человека, то, насколько я понимаю, ваш компонент, Артём, касается уже развития громад.

— Сейчас в Украине в рамках децентрализации созданы территориальные громады, и я в рамках Проекта USAID "Экономическая поддержка Восточной Украины" руковожу направлением именно развития громад.

Как мы рассматриваем территориальные громады в нашем проекте. Мы говорим о том, что на определённой территории проживают жители, ведётся бизнес, работают различные учреждения — те же университеты и пр. И одна из наших задач — собрать их вместе, и при помощи наших консультаций привести к некому стратегическому решению, в какие фокусы экономики инвестировать. Мы помогаем своими исследованиями, своими экспертами не только из Украины, но и из-за рубежа, которые помогают как раз определить эти фокусы.

Таким образом, появляется стратегия, в стратегии — направления. И под эти направления есть определённые проекты, которые запускают экономику.

Компонент, который я возглавляю, называется "Трансформация". То есть наша задача трансформировать, например, старое индустриальное направление в модерновое, которое имеет перспективы развития не только в Украине, но и во всём мире.

— Вот в Донецкой области есть город Доброполье, там коммерческая структура вернула обратно в госсобственность шахты. И люди боятся, что такая трансформация в данном секторе коснётся их благополучия и жизни. Или Мариуполь — кризис на судоремонтном заводе, под угрозой остаться без работы целый трудовой коллектив, несколько сотен человек. Вы реагируете на подобные вещи?

— Обязательно. Это одни из первых горячих точек, куда мы зашли. В Мариуполе мы открыли один из первых своих офисов, чтобы помочь восстановлению экономики в результате блокировки выходов из Азовского моря.

Разработка стратегии Мариуполя длится уже полтора года, в итоге это будет очень комплексный документ. Для примера был взят город Питсбург, который из металлургического города трансформировался в современный, где развита медицина, технологии, робототехника, автоматизация и прочие вещи. И вот эти секторы мы предлагаем развивать.

Допустим, развитие IT-сферы. В Мариуполе при нашей поддержке был создан IT-хаб, где они разрабатывают стартапы, работают в коворкинге, получают тренинговую программу. И в процессе стратегического планирования мы видим полностью всю эту цепочку, когда необходимо не только хабы, но и IT-школы, работа с университетами, IT-кафедры. Чтобы всё это создавало некую экосистему для развития новых секторов экономики.

Шахтёрские города — это тоже один из наших главных фокусов. Мы понимаем, что это сейчас приоритет для Украины. Декарбонизация — переход от угольной экономики в более прогрессивную, использующую современные энергосберегающие технологии. И мы сейчас работаем над разработкой стратегии трансформации для угольных городов.

В Донецкой области ещё до нашего проекта семь шахтёрских городов создали некую платформу, на которой они обсуждали — каким же образом они будут трансформироваться, что могут города предложить жителям. В этой платформе принимали участие Доброполье, Селидово, Новогродовка, Угледар и другие города.

— Это сами местные комюнити создают такие платформы?

— Это сделали муниципалитеты, городские советы. А теперь в этом помогает и наш проект. Например, у нас есть партнёры из Германии, которые помогают разрабатывать эту стратегию трансформации. Мы ожидаем получить в результате некие проекты, которые будут полезны для всех семи городов. Какие-то подойдут для одного-трёх, какие-то — для остальных.

Дальше наша задача — привлечь инвестиции в реализацию этих проектов. То есть помочь городам, местному частному бизнесу, тем же шахтам провести модернизацию навыков и умений. Будут работать тренинговые центры, программы поддержки — чтобы люди, которые чувствуют сейчас неуверенность в завтрашнем дне, могли понять, почувствовать, что они могут здесь остаться, что здесь есть перспектива. Нет шахты, но есть другая перспектива.

Вот IT — один из секторов, овощеводство — другой, третий — это пчеловодство, инновационные технологии и пр. По этим направлениям мы работаем с малым и средним бизнесом. Чтобы компании, которые уже успешно развиваются, но сталкиваются с некоторыми сложностями, проанализировали свой путь, свои процессы, выявили проблемные моменты, которые мы поможем преодолеть. Это может быть улучшение технологии, улучшения бизнес-процессов.

— Я так понимаю, речь идёт о небольших компаниях? То есть, например, фабрика по производству халвы из Дружковки к вам не может обратиться? Или обращаются и крупные производители, для которых рынок сбыта — вся Украина?

— У нас есть компании, у которых рынок сбыта не только Украина, но и зарубежные страны. Недавно мы поддерживали одну из компаний, которая в Дубае на онлайн-выставке выставляла свою продукцию, и были подписаны контракты по поставкам в Катар, в Киев и другие локации. То есть одна из наших задач — помочь им выйти на новые рынки.

А что касается размера компании, то мы фокусируемся на микро-, малом и среднем бизнесе со штатом до 250 сотрудников на компанию.

— А насколько в вашу работу вовлечена местная власть? Вы как-то сотрудничаете, они помогают вам, участникам ваших проектов?

— Мы предложили всем муниципалитетам на востоке Украины присоединиться к нам в качестве партнёров. В итоге, было отобрано всего 16 громад-партнёров, из них 7 угольных городов, которые я перечислял выше. Почему мы выбрали их? Это те города, где есть инициативность, где есть команда, с которой можно работать, где есть идеи проектов.

В некоторых из этих городов есть даже некие агентства экономического развития. Например, мы поддержали Центр поддержки развития малого и среднего бизнеса в Мариуполе, как новосозданную институцию, которая предоставляет консультации, тренинги и другую помощь местному бизнесу. Недавно подобная организация была зарегистрирована в Бахмуте, где мы помогали разрабатывать стратегию развития.

Бахмут, кстати, одна из немногих громад в Донецкой области, которая очень качественно работает, где сотрудники муниципалитета работают как проектная команда. Это удивительно, на самом деле.

У нас есть такие же партнёры в Приазовье, где в Мелитополе работает агентство развития города.