Имперские проекты ключевых стран мира и почему Украину никогда не примут в НАТО: интервью с Олегом Ждановым

Какие ключевые страны кроме России реализуют свои имперские проекты. Почему Украина никогда не станет членом НАТО. Каковы причины задержки поставки западного вооружения Украине. Вероятность второго нападения со стороны Беларуси. Об этом в интервью в рамках марафона "FreeДОМ" на телеканале UA рассказал военный эксперт Олег Жданов.

— Премьер Британии Борис Джонсон предложил президенту Зеленскому создать альтернативу Европейскому Союзу — военно-политический союз Украины, Великобритании, Польши и стран Балтии. Насколько такой союз может быть интересен этим странам и эффективен?

— Дело в том, что меняется мировой порядок. Потсдамский мир уже закончился (речь о решении Берлинской конференции руководителей СССР, США и Великобритании от 2 августа 1945 года по установлению мирового порядка, — ред.). Потсдамский мир разрушен полностью и до основания. Сегодня ООН — вообще мертвая организация, неспособная вообще ни на что, кроме принятия резолюций, не стоящих, как говорил когда-то Черчилль, и бумаги, на которой они написаны. Поэтому надо формировать новый мировой порядок. И будущее за региональными союзами.

Глобалистические организации, такие как НАТО, как Европейский Союз, долго не просуществуют.

Что касается предложения Джонсона, там еще и Турция фигурирует. Это система коллективной безопасности. Если мы подпишем военно-политический союз с Великобританией, Польшей, Латвией и Турцией, для нас — это прекрасная альтернатива.

А когда мы победим в этой войне, поверьте, Европейский Союз сам придет к нам. Мы сейчас просимся, и опять начинаются вот эти торги, что давайте на 5 лет отодвинем, давайте на 10 лет отодвинем для Украины срок вступления в ЕС. А, может быть, не стоит? Может быть, надо поставить себя, как суверенное государство, и пусть Европейский Союз к нам приходит. Тем более, что мимо нас и Польши нельзя провезти ни одной тонны груза из Европы в Азию, из Азии в Европу. Пусть попробуют нас обойти.

Надо брать свой суверенитет в свои руки, и определять значимость нашего государства на международной арене. Особенно при поддержке таких стран, как Великобритания, Соединенные Штаты и так далее.

И все равно мы придем к региональным союзам, все равно будут формироваться такие союзы, и уже договоренность системы безопасности будет осуществляться именно между региональными союзами.

— Насколько целесообразно заниматься формированием такого союза уже сейчас, во время войны?

— Так это самое время. Потому что война заставляет работать быстро и принимать решения быстро. Причем, война помогает отсеивать неправильные решения. Да, ошибок избежать невозможно. Но правильные решения остаются и работают.

И именно сейчас надо готовить базу. Потому что обратите внимание — нас уже сейчас пытаются втянуть в переговорный процесс, и подписать что-то вроде "Минска-3". Мол, давайте искать компромиссы, давайте договариваться с Россией. Мы уже один раз договорились с Россией. Поэтому, чем быстрее мы будем реагировать на такие предложения, как от Великобритании, тем больше шансов у нас устоять на политической арене.

— А зачем это Великобритании?

— Потому что XXI век — это век империй. В XXI веке все вспомнили, что когда-то были империями, и у каждой империи был какой-то свой имперский проект.

Вот, Россия — Путин, воссоздает империю. Он, правда, мечется, хочет сделать симбиоз царской России, Российской империи в рамках Советского Союза. Такая себе Российская империя с двуглавым орлом под красным флагом.

Китай — имперский проект. Турция — имперский проект.

Британцы… Я и ранее говорил, что королева Дэвиду Кэмерону вручит рыцарский меч, что и произошло, кстати, за брексит (выход Великобритании из ЕС, — ред.). Потому что Британия стала самостоятельным игроком на международной арене. И если раньше на заседании G7 Меркель выступала за Францию, за Италию и Великобританию, то сегодня только Италия и Франция заглядывают в рот Германии, а Британия имеет собственный голос, и принимает собственные решения.

Поэтому Британия проводит свой имперский проект — Триморье: Балтика, Черное и Каспийское море.

Франция, тот же Макрон, пытается сегодня играть в имперские амбиции. Правда, Макрон очень сильно ограничен рамками Европейского Союза. Тем не менее, он пытается подвинуть [канцлера ФРГ] Шольца и стать во главе, вывести Францию во главу Европейского Союза, как главного политического игрока.

Поэтому на сегодняшний день имперские проекты идут. И вот эти проекты, кстати, могут сегментировать мир на региональные союзы. Скорее всего, так оно и будет.

— А может ли региональный союз, обозначенный Великобританией, существовать параллельно с Европейским Союзом? Ведь Польша и страны Балтии — это же члены ЕС.

— Да, вполне может быть. Почему нельзя, будучи членом ЕС, заключать торгово-экономические или военно-политические союзы с другим государством? Посмотрите на страны-члены НАТО. Многие из них имеют союзников за рамками НАТО. Те же Соединенные Штаты, та же Великобритания.

Посмотрите, как Великобритания быстро сориентировалась. Не успели Швеция и Финляндия только объявить о том, что они собираются рассматривать вариант вступления в НАТО, что сделала Великобритания? Тут же подписала военный договор с обеими странами о военной взаимопомощи. И я больше, чем уверен, этот договор останется вне рамок НАТО, даже если Швеция и Финляндия станут членами НАТО.

В ЕС никому ничего не мешает. Тем более, что Европейский Союз сегодня, с одной стороны, опирается на безопасность именно с присутствием НАТО на своих территориях (большая часть членов ЕС является одновременно и членами НАТО). Но при этом идет внутренняя борьба между Европейским Союзом и Штатами в плане нивелирования НАТО и создания сил безопасности в Европе без НАТО, без США. И эта конкурентная борьба будет с каждым днем нарастать. И в ее условиях Франция будет пытаться стать локомотивом ЕС во главе с Макроном.

А Макрон сейчас самый свободный политик Европы.

Потому что третьего срока президентства у него быть не может априори, Конституция Франции запрещает. И поэтому он сегодня волен принимать любые решения — популярные, непопулярные. Потому что ему не надо баллотироваться на еще один президентский срок. И Макрон реально может сыграть свою игру в плане безопасности Европы.

— Разговоры о европейских силах безопасности звучали еще до полномасштабного вторжения. Реально ли создание таких общеевропейских сил по результатам этой войны?

— Просто маленький экскурс в историю. 1995 год, канцлер ФРГ Герхард Шредер подготовил всю правовую базу для объединения Европы, и ввел в обиход безналичный евро. Страны начали скупать безналичный евро, переводить часть своих золотовалютных резервов в евро, и доллар начал резко падать. И тогда Герхард Шредер провозгласил, что "янки, гоу хоум", НАТО нам большее не надо. Советский Союз развалился — угрозы нет.

И как только Шредер огласил об этом проекте, Билл Клинтон ввел войска НАТО в войну в Югославии, чем вернул Европу на долларовый расчет, потому что НАТО живет за американский доллар. И по мнению американцев, Клинтон тогда фактически спас Америку от инфляции и от ухода доллара с мировой валюты. И вот этой войной в Югославии он доказал, что, кроме НАТО больше нет сил безопасности. Несмотря на то, что в документах Евросоюза одним из первых пунктов стоит создание сил безопасности в Европе.

И как мы знаем, вместо Шредера с молчаливого согласия Клинтона Путин предложил кандидатуру Меркель. И она тогда очень подозрительно выиграла выборы. Она три месяца судилась со Шредером в подсчете голосов. Закончилось тем, что племянник Шредера получил контракт на строительство "Северного потока-1", и Шредер отозвал свой иск из суда.

Вот так Европа стала пророссийской, прямо говоря. А с другой стороны, вопрос сил безопасности Европы был снят с повестки дня.

— А есть ли смысл Украине добиваться статуса военного союзника Соединенных Штатов?

— В принципе, да. Статус военного союзника вне рамок НАТО Соединенные Штаты практикуют со многими странами. Все будет зависеть от исхода этой войны. То, может быть, и есть смысл.

Но, я думаю, что, как говорят, нужно ковать железо пока оно горячо. Поэтому, если есть предложение от Великобритании, то надо садиться за стол переговоров и проводить консультации. И готовить подписание этого договора. Тем более, что Соединенные Штаты входят в так называемый англосаксонский клуб, в котором состоит и Великобритания.

США и Британия — это, в принципе, две страны, которые никогда не были противниками. Они всегда были союзниками. И, кстати, первый ленд-лиз [в период Второй мировой войны] американцы сделали именно для Великобритании. Второй ленд-лиз уже получил Советский Союз, когда вступил в войну с Германией. До этого же они были союзниками, и были против британцев и французов.

Поэтому нам просто надо не упускать свой шанс. А США могут либо присоединиться к нашему региональному союзу, либо мы станем союзником США вне НАТО. Хотя эта перспектива для нас более туманная.

Потому что, пока существует НАТО, Украина никогда не станет его членом. Никогда. Только по одной простой причине, что кто-то должен воевать с Российской Федерацией.

—То есть Украине отводится такая специальная функция?

— Да. У нас такая специальная функция. Именно сейчас надо разбить военную милитаристскую машину России. А в перспективе мы должны стать стражем.

Поэтому нам дают вооружение, поэтому нас пытаются подтянуть на технологический уровень тех же стран НАТО.

Но в НАТО нас никогда не возьмут. Мы будем партнерами, будем там лучшими друзьями, нам будут всесторонне помогать. Но если что, то воевать мы будем одни, что мы сегодня и делаем.

— Есть предположение, что поставки западного вооружения в Украину задерживаются по той причине, что западные союзники не хотят слишком быстрого разгрома российской армии. Мол, дают оружия столько, чтобы Украина не проиграла, но недостаточно, чтобы перейти в наступление. Насколько правомерны такие предположения?

— Думаю, что дыма без огня не бывает. Объясню, почему. Хотя немного это уже конспирологически выглядит, но картина вполне понятная.

Соединенные Штаты — главный игрок. Но в сентябре стартует предвыборная кампания на промежуточных выборах в США — в Конгресс и Сенат. И у Демократической партии (Байден) сегодня очень шаткое положение. У них перевес в один голос, что в Конгрессе, что в Сенате. И их главная задача — не потерять ни Конгресс, ни Сенат, чтобы иметь шансы либо оставить Байдена на второй срок, либо выставить своего какого-то нового кандидата на пост президента США.

Так вот, к началу предвыборной кампании они могут анонсировать масштабное контрнаступление Вооруженных сил Украины, а к ноябрю нужна будет какая-то большая военная победа. И тогда Соединенные Штаты, допустим, на лаврах победителя заявят, что это их оружие, что ленд-лиз помогает бороться с империей зла. А к выборам они скажут: вот, смотрите, Байден — миротворец, он предотвратил Третью мировую войну.

— Администрация США согласилась передать Украине реактивные системы залпового огня (РСЗО) Himars — это современные высокоточные системы. Но при этом, президент США Джо Байден заявил, что не будет передавать Украине ракеты, способные наносить удары по территории Российской Федерации. В Белом доме уточнили, что ракеты большего радиуса действия таки передадут, но не такие, которыми можно нанести удары по территории России. О чём это говорит? 

— Скорее всего, эта риторика направлена именно на то, чтобы, как говорит Российская Федерация, не поднимать градус в этой войне. Россия угрожает Западу, что если Запад не прекратит поставлять оружие, это ею будет расценено, как вступление в войну тех стран, которые поставляют оружие. Поэтому в Белом доме идет такая риторика, что мы РСЗО дадим, но со снарядами дальностью до 70 км.

То есть ставят жесткое условие, что мы не должны обстреливать территорию Российской Федерации.

— А определить можно, чьим оружием была обстреляна территория?

— Конечно. По характеру осколков и по характеру взрыва легко определить, какой мощности был взрыв, и какой вид боеприпаса туда прилетел.

— Пока довольно ограниченное число стран передают вооружение Украине. В основном, это страны Восточной Европы, Великобритания, Соединенные Штаты. Почему так? Это некая инерция, или есть какие-то более серьезные сложности?

— Дело в том, что Западная Европа никогда не была под гнетом Советского Союза и никогда не воевала с Советским Союзом. Поэтому на Западе, в Старой Европе, бытует мнение, что с Советами можно договориться, что с Путиным можно договориться. Посмотрите на риторику того же президента Франции Макрона, он не оставляет попыток — снимает трубку, звонит Путину и пытается с ним о чем-то поговорить.

Та же Германия. Для нее есть непреодолимый барьер. Вспомним Югославскую войну 1995 года. Впервые после Второй мировой войны Германия отправила воинский контингент в составе войск НАТО в Югославию. Для них это было преодоление некоего рубикона. Сегодня Германия стоит на пороге такого же рубикона — это поставки вооружения. Они после Второй мировой войны не могут перешагнуть через себя. Но при этом Германия — один из самых больших финансовых доноров Украины среди стран-партнеров. Поэтому, с одной стороны, мы на них, конечно, обижаемся, с другой стороны — не очень.

— В последнее время стала опять происходить активность в Беларуси на границах с Украиной, не возобновилась ли вероятность вхождения Беларуси в эту войну?

— Думаю, что нет. Думаю, что Лукашенко просто продолжает свой же спектакль. Потому что Путин продолжает сильно давить на него, чтобы он вступил в войну.

Вот сейчас мы говорим о том, что, скорее всего, Россия будет брать оперативную паузу, потому что вот битва за Донбасс выкачала из России все ресурсы, все резервы, и надо остановиться на переформирование и на создание нового резерва для продолжения наступательных действий. Так вот, чтобы заполнить эту оперативную паузу Путин настаивает на открытии второго фронта со стороны Белоруссии. Лукашенко прекрасно понимает, что это будет последний шаг в его политической карьере, и это даже может вызвать социальный взрыв, потому что в белорусском обществе настроение больше склоняется к тому, что "это не наша война". И в армии аналогичная ситуация возникает.

— Украине, все равно же приходится держать некое количество войск на белорусских границах…

— К сожалению, да, у нас нет никаких гарантий. Поэтому мы с первого дня войны держим там группировку войск, которая в состоянии отразить или локализовать наступление белорусской армии.