Документальный фильм "Мирные люди": о работе с перехваченными разговорами оккупантов рассказала режиссер ленты

Документальная лента "Мирные люди" уже получила несколько наград на престижных международных кинофестивалях. Фильм дает возможность зрителям услышать перехваченные телефонные звонки российских военных с их семьями. В чем главная цель ленты, к чему она побуждает, в "Ранку Вдома" рассказала режиссер фильма Оксана Карпович. 

Ведущие — Лилия Ребрик и Костя Октябрьский.

— Что вас вдохновило снять фильм на такую тему? К каким размышлениям вам хочется подтолкнуть зрителей?

— Трудно говорить о вдохновении, когда мы живем в такое сложное время. Война была главной причиной для создания этого фильма, к сожалению. Это было сложное "путешествие". Мы работали над ним чуть меньше двух лет, начиная с апреля 2022 года и заканчивая февралем 2022, когда состоялась премьера фильма на Берлинале.

Мне хотелось, чтобы зрители, особенно за рубежом, пережили это вместе с нами и вслушались в голоса российских оккупантов, их родственников. И задумались вместе с нами о причинах, об идеях, о различных мотивациях, которыми руководствуются российские солдаты, когда они идут захватывать нашу страну.

— Вы вкладывали определенную иронию в название фильма, не так ли?

— Можно сказать иронию, можно сказать трагедию. Название фильма двусмысленное, на него можно смотреть с двух перспектив. С одной стороны, мирными людьми, я называю наших украинских гражданских, которых мы показываем в фильме. Мы показываем их жизнь, их быт во время войны.

Мы снимали фильм часто близко к линии разграничения, к местам, где происходят боевые действия, или в городах, таких как Харьков или Николаев, которые постоянно находились под обстрелами. Мы показываем их ежедневные жесты сопротивления войне, сопротивления российской агрессии.

С другой стороны, название "Мирные люди" отсылает к российскому обществу. По моим наблюдениям, никто так часто себя не называет мирными как россияне. Это словосочетание часто звучало также в перехваченных разговорах, которые я слушала. Мне хотелось таким названием поставить под вопрос концепт мира. Точнее определение россиян о том, что такое мир и кто такие мирные люди.

— С какими вызовами вы столкнулись во время съемок?

— Это не о вызовах, и не о воспоминаниях, ведь война продолжается. Мы работаем в очень интересное время. Сейчас документалисты имеют возможность создавать кино и фиксировать реальность, документировать ее и показывать публике в то время, когда эта реальность продолжается. Это уникальный случай, мне кажется.

Когда мы снимали фильм мы должны были, как съемочная группа, позаботиться о собственной безопасности. Это стало настоящим вызовом. Я, например, боялась, что не смогу закончить фильм. Для меня очень важно было пройти этот путь до конца, завершить произведение, показать его публике за рубежом.

Я часто переживала, что что-то может произойти неотвратимое. Но, к счастью, мы позаботились о безопасности, и, в общем, определенным образом нам повезло. Мы закончили работу над фильмом.

Еще один вызов — остаться эмоционально стабильным, потому что работать с таким материалом чрезвычайно трудно. Также перед нами встал творческий вызов. Потому что этот фильм не является традиционным документальным проектом.

Мы работаем с двумя параллельными нарративами и объединяем его в один. Это фильм, который фактически создан во время монтажа. Мы монтировали кино почти 6 месяцев. Это очень сложная интеллектуальная работа. Поэтому главным вызовом стал поиск способа сочетания изображений войны, документации последствий войны и перехваченных разговоров оккупантов. Это был пазл, который нам пришлось долго складывать.

— Как вы искали героев и антигероев своей ленты?

— Можно сказать, что главными персонажами фильма являются российские военные и их семьи, чьи разговоры записали украинские спецслужбы. Герои сами нашлись, их сюда никто не звал. Никто не заставлял их рассказывать все то, что они рассказывают своим родным по телефону.

Эти разговоры я открыла для себя, как и многие украинцы и украинки, онлайн, на официальных каналах украинских спецслужб. Я прослушала около 31 часа аудио. Это примерно 940 уникальных разговоров.

В фильме мы охватываем отрезок от марта 2022 года до ноября 2022 года. Это почти тысяча фрагментов из которых мы составили фильм. Каждый разговор, который звучит в фильме уникален. К нам не возвращаются одни и те же диалоги.

Когда мы смотрим фильм, у нас складывается впечатление, что мы слушаем историю жизни, возможно, одного оккупанта. То есть складывается такая аллегория одного оккупанта. Мы рассказываем о том, что происходит с ним в конце. Люди, которые увидят фильм, поймут.

— Какой момент самый эмоциональный в фильме для вас?

— Для меня самым эмоциональным было слушать голоса, которые сомневались во вторжении, которые критиковали войну. Такие голоса есть, их очень мало. Очень больно понимать, что есть единицы людей, которые трезво, ясно видят ситуацию и понимают, что нет никакой рациональной причины для российского вторжения в Украину. Эти люди понимают, что это идеологическое, политическое решение.

В нашем фильме есть одна такая россиянка, которая с очень ясным умом объясняет своему другу или партнеру-военному, который воюет в Украине, о том, что он делает, это нехорошо. Что это не приведет ни к чему хорошему, ни в Украине, ни в России. Она говорит правду, но она единственная из тысячи.

Читайте также: Митинги в оккупированном Херсоне и передача данных для ВСУ: разговор с фотографом Марией Пулей